Старшие офицеры и несколько женщин с детьми спали в единственной уцелевшей после грабежей палатке, остальные, в том числе и доктор Брайдон, провели ночь прямо на снегу. Некоторые разожгли костры, из-за отсутствия дров пустив на топливо часть своих вещей. Брайдон завернулся в овчинный тулуп и даже смог поспать, крепко зажав в руке уздечку коня. Наутро оказалось, что множество индийских солдат и слуг, у которых не было теплой одежды, замерзли до смерти. Другие с ужасом обнаружили обмороженные ноги, которые, как говорил Брайдон, напоминали «обугленные бревна». Этих ждала мучительная смерть в снегу. Поттинджер стал убеждать Элфинстона выдать пехотинцам кавалерийские попоны, чтобы сделать из них обмотки, как это каждую зиму делают афганцы. Но, как и все остальные его предложения, и этот разумный совет был отклонен — еще один трагический результат соперничества, существовавшего между армейскими офицерами и политическими советниками.
Так, смешавшись в единую массу, мужчины и женщины, военные и гражданские, англичане и индийцы, пехота и кавалерия, вьючные животные и орудия — все продолжали двигаться вперед, одержимые единственной надеждой уйти от ужасного холода и как можно скорее добраться до теплых безопасных равнин за Хайбером. Весь день афганские снайперы продолжали вести огонь из укрытий, собирая изрядную пошлину из человеческих жизней. Произошло и несколько небольших стычек, в ходе которых афганцы сумели захватить две горные пушки и вынудили англичан бросить еще два орудия.
Где-то примерно в середине второго дня неожиданно появился сам Акбар, заявивший, что прибыл для обеспечения благополучного продвижения колонны к Джелалабаду. Вину за тяжелые потери он возложил на самих британцев, утверждая, что они оставили лагерь прежде, чем был готов эскорт, хотя на самом деле время выступления было согласовано обеими сторонами заранее. Но теперь он требовал в обмен на сопровождение новых заложников, включая Поттинджера и еще двух дипломатов, а также приказал не двигаться дальше, объяснив остановку необходимостью получить сначала разрешение вождей племени курдов, стерегущих дальнейший путь. И, как ни дико это звучит, Элфинстон еще раз поверил ему и согласился встать лагерем, одолев за два чрезвычайно дорого обошедшихся дня всего шестнадцать километров. Он также принял требование Акбара дать трех новых заложников, и еще трое были вынуждены отправиться в афганский лагерь. Тогда даже трудно было представить, что им несказанно повезло.
На следующий день, 8 января, беспорядочная колонна вступила в тесное, продуваемое всеми ветрами шестикилометровое ущелье. Обещанного Акбаром эскорта так и не было, но дальнейшая задержка грозила серьезными потерями от обморожения и голода, ибо обещанного провианта также никто не доставлял. Но самое плохое заключалось в том, что отсутствовали и всякие признаки договоренности о безопасном проходе. Вскоре для всех, кроме Элфинстона, стало ясно, почему Акбар потребовал остановиться: остановка эта дала время его соплеменникам с джизейлями занять удобные позиции на высоких окружающих перевал скалах.