Генерал Терентьев недвусмысленно намекает на то, что молодого и подающего большие надежды русского офицера убрала британская разведка, захватив все ценные документы, которые он привез с собой. Однако здесь наш уважаемый генерал-историк поступает ничуть не хуже своих британских оппонентов, слишком серьезно опираясь на предполагаемое с большой долей вероятности. Тем не менее концы с концами все равно не сходятся; остается открытым вопрос — почему столь «ценные документы», как утверждает Терентьев, наше Министерство инотранных дел не пожелало взять себе и даже, судя по всему, не поинтересовалось их содержанием? Скорее всего, у немецкого еврея протестанта на русской службе Нессельроде не было на тот момент особых причин любезничать с Виткевичем, потому что министр проиграл. В результате Виткевич ничего не получил за свою работу. Более того, ему, как проигравшему, пришлось застрелиться. И он, похоже, заранее предчувствовал, чем все кончится. В воспоминаниях Бларамберга есть следующее свидетельство: «Во время нашего с ним путешествия в Персию и пребывания там он часто бывал меланхолически настроен, говорил, что ему надоела жизнь, указав на пистолет системы Бертран… И он сдержал слово, так как застрелился именно из этого пистолета в минуту глубокой меланхолии. Его смерть произвела тогда сенсацию, и английские газеты много иронизировали по этому поводу».
Хопкиркже резюмирует просто: «Большой игре потребовалась еще одна жертва. Как и за десять лет до этого после жуткой смерти Грибоедова, русские и здесь заподозрили руку британцев, однако все эти мысли быстро забылись в свете новых событий, вскоре потрясших Азию».
Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик —
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
Ф. Тютчев
1
Англичане поздравляли себя с победой. Виткевич был мертв, Симонич «опозорен», Нессельроде обведен вокруг пальца, и Герат — этот передовой бастион обороны Индии — остался под влиянием Британии. Более того, русский царь не выказал дальнейшего желания бороться за симпатии шаха. И теперь заставившим русских и персов отступить англичанам следовало бы прислушаться к мудрому совету — остановиться на этом. Но с того момента, как Дост-Мухаммед с презрением отверг ультиматум лорда Окленда и официально принял Виткевича, Лондон и Калькутта стали рассматривать его как прорусски настроенного владыку. И пока Герат еще находился в осаде, а английский экспедиционный корпус направлялся в Персидский залив, Пальмерстон и Окленд вознамерились раз и навсегда разрешить афганский кризис. И, несмотря на то что Бернс, теперь энергично поддерживаемый Мак-Нилом, продолжал считать лучшим вариантом для Британии правление Дост-Мухаммеда, афганского владыку все-таки решили свергнуть. Лорд Окленд уже подготовился к началу операции вторжения.