Только я распрямился и хотел сделать пару шагов к самой большой палатке, предположительно штабу, как меня окликнули:
— Что стоишь без дела, глазами лупаешь?! Помогай, давай!
— А что помогать-то? — не понял я.
— Раненых надо перетащить. Мы попытаемся хоть как-то их подлатать, — объяснил мужик, показывая на двоих, лежащих без сознания парней.
У «бойцов» были рубленые проникающие ранения грудной клетки, и если им не оказать незамедлительной медицинской помощи, то они умрут прямо на моих глазах. Нагнувшись к одному из них, попытался нащупал пульс. Слабый, но все же он был. В памяти всплыли практические занятия об оказании первой помощи пострадавшим, и я, осмотревшись по сторонам, приказал:
— Быстро! Неси ткань, им надо срочно остановить кровотечение!
Меня послушали беспрекословно. Приложив ткань к ране, я приостановил кровотечение и перебинтовал на первое время рану. Пусть тут и незнакомый мне мир, но анатомия тут как и в моем мире. Так, пока этим раненым я помочь не мог, но вот остальным… Без хирургического вмешательства не обойтись.
Но когда я увидел, как латают бедолаг, мне резко поплохело. Было от чего: так называемый лекарь выхватил из огня раскаленные щипцы и собрался прижигать глубокий порез от меча. Увидев такое, я заорал:
— Ты что творишь! Ты ж их угробишь! Отойди!
Я резко отодвинул невысокого парня, лет двадцати, сам тут же подскочил к раненому, лежавшему на земле.
— Мы всегда так лечим, некоторым помогает, — заморгал глазами тот, отшатываясь от меня в испуге.
— А некоторые загибаются, — продолжил я за него. — Антисептики есть? — без всякого перехода тут же поинтересовался я.
— Анти… что? — недоуменно переспросил он.
«Макар, ты идиот!» — сам себя обласкал я.
Тут явно и не слышали ни о каких препаратах. Но стоять и возмущаться не было времени. На примере раненого провел мальчонке инструктаж по оказанию помощи при порезах и ожогах. «Бомбы» оставляли на телах явно химические ожоги. Не знаю, какая у этого мира магия, но мне в полевых условиях приходилось соображать быстро. Одними перевязками не обойтись. Парень схватывал на лету и под моим руководством перебинтовывал ноги, руки, головы. Закончив с одним, он переходил к другому, иногда спрашивая:
— Правильно сделал?
Я кивал. Вскоре передо мной встала еще одна проблема: инструменты. Их попросту не было.
— Мне нужен самый тонкий и острый нож, какой сможешь найти и игла с ниткой, желательно шелковой, — по его взгляду понял, что поговорил сам с собой.
Но тем не менее он отдал распоряжение. А когда принесли и протянули мне… ятаган, не меньше. Вот тут-то я и начал материться.