Все четверо воззрились на меня, как на восьмое чудо света. Видимо, не ожидали такого ответа.
— Что? Что значит «не подумаешь»? — взревел гигант с зеленой кожей.
— А то и значит, — ответил я. — И не ори. Оглохнуть можно. На пару тонов ниже говори, глухих здесь нет, все и все прекрасно слышат, я не исключение, слуховым аппаратом не пользуюсь и нигде его не терял.
— Хм, а наш недоучка изменился, — надменно произнес беловолосый, — это эксперимент на тебя так подействовал?
— А вот это не твое дело, — сказал, как отрезал в ответ.
Его глаза надо было видеть в тот момент. Они стали просто огромными.
— Молодец, малыш, вот теперь ты мне нравишься, — засмеялся серокожий, а меня передернуло от его слов. — Надеюсь, таким ты и останешься.
— Естественно, — уверенно заявил я, присаживаясь в ближайшее кресло, принимая расслабленную позу и закидывая ногу на ногу, чем лишний раз ввел всех в ступор. А его слова по поводу нравишься решил пропустить мимо ушей. Очень уж они меня покоробили.
— Я не потерплю к себе такого отношения, — начал было светловолосый. — Если я спрашиваю, надо отвечать. Это ясно? — он смотрел на меня, ожидая, видимо, что я сейчас паду ниц и буду извиняться.
Фигушки!
— А что ты за цаца, что я должен перед тобой отчитываться? — с милой и ехидной ухмылкой поинтересовался у него. Тот едва не задохнулся. — Ты полегче, желчью-то не захлебнись. Да и совет бесплатный, заметь. Детей не граблю, — посоветовал ему.
Серокожий расхохотался.
— Что, Арниэль, как он тебя? — повернувшись к напарнику, спросил он и хлопнул того по плечу. — Сделал ведь. Это тебе уже не тот забитый малыш, которого ты вечно штурхал. Этот, как я понял, спуску никому не даст.
— Заткнись, Шариаль, — сквозь зубы процедил светловолосый, а потом, обернувшись ко мне и и зло сверкая глазами, с угрозой произнес. — А тебе это с рук не сойдет.
— А с ног? — вырвалось у меня.
Тот чуть не задохнулся от возмущения.
— Хватит! — рявкнул красноглазый. — Сейчас придет клиент, а вы тут устроили свару. Арниэль, отстань от Глейда. И успокойся уже. На тебя смотреть тошно.
— Хорошо, Маркус, — ответил светловолосый, отходя от меня подальше и присаживаясь в кресло.
За ним последовали и остальные трое. Не успел красноглазый ничего сказать, как вошел толстый дядька с длинной бородой и сразу же с порога начал жаловаться на жизнь.
Но тот, кого назвали Маркусом, махнул рукой и предложил, хотя, если судить по его тону, то скорее приказал:
— Ближе к делу. Что именно у вас случилось?
Тот запнулся, а потом начал излагать уже совсем другим тоном, более серьезным, не плаксивым, как было до этого.