Выходные прошли тихо и мирно, как в старые добрые времена. Мы понимали, что все равно, как ни крути, а мы пара и будем вместе. Но доиграть придется до конца, а потом опустить занавес, на этой игре и той боли, что была причинена. А поднять новый — нашей любви.
Последний раз сходив на озеро и наплававшись вдоволь, отправились в шумный город, от этой божественной красоты и тишины.
Всю неделю я разрывался между работой, Кейлом, моральным настроем и организацией красивого предложения руки и сердца для своего омеги. Он меня не отталкивал, но и не подпускал близко, держа на расстоянии. Про испытание и способ прощения, о котором он говорил ранее, как ни странно тоже не намекал. Наверное, испытывал, насколько я отвечаю за свои слова и поступки. Что ж, придется удивить.
Завтра суббота, и я пригласил его за город на то самое озеро, да-да, теперь уже пригласил, а не похитил, как было прошлый раз. И к моей радости он согласился, похищать не придется, но думаю, он бы не был против и такого расклада.
На озере, когда мы приехали, уже все было приготовлено. На берегу стоял сервированный столик на двоих, тихо играла музыка, мои помощники, которые были приглашены, скользили, словно тени, стараясь не попадать на глаза.
Чуть в стороне, прячась под покровом ночи и умелой маскировкой, уже тлели угли. Я провел Кейла к специально приготовленному креслу и усадил. Да, вижу, что у него идет тяжелый мыслительный процесс, но ничего, потерпи еще немного и все будет понятно.
И тут на импровизированную сцену выходит еще одно действующее лицо, которое поможет мне совершить подвиг по углехождению. Он поможет мне не допустить ошибок и настроиться морально, да и угли он уже подготовил.
Я разуваюсь, стараясь делать это эротично на глазах своего любимого, сначала один ботинок, потом второй. За ними медленно и, по возможности, посексуальнее, по моим понятиям, снимаю носки. И тут вся маскировка убирается, и я вижу глаза своего омеги. Он просто офигел, точно не ожидал, что я на такое решусь.
Отхожу в сторону к началу огненной дорожки, которая тянется в сторону кресла, где расположился Кейл. Мне даются последние указания, стараюсь очистить свой ум от посторонних мыслей и лишнего, а что, как воин, готовлюсь к бою, и его я должен выиграть. Смотрю на Кейла и делаю первый шаг, чувствую сильный жар, но не думаю, что могу сгореть, а иду под взглядом своего омеги, без малейшей задержки. Пройдя дорожку углей, останавливаюсь. Чувствую радость и гордость. Тот, кто прошел хоть раз, знает, что мир разделился на тех, кто ходил, и тех, кто не ходил. Но времени на раздумье сейчас нет.