Утром, первое, что он сделал, отчитал Рича. В покоях они были вдвоем, Хаиз отправился к Императору исполнять свои прямые обязанности, которых никто пока не отменял.
— Рич, ты же можешь закрываться, я знаю, — сурово произнес Филипп. — Когда ты наказывал тех четверых, я ничего не чувствовал. Так что на тебя вчера нашло? Зачем? Мне пришлось топать в душ.
— Вот идиот! — возмутился темный. — У тебя под боком молодой и привлекательный супруг, а ты с Дуней Кулаковой развлекаешься.
— Ты не понимаешь? — возмутился спецназовец. — Я не могу прикасаться ни к одному мужику, даже такому смазливому, как мой муж. На меня столбняк нападает, я в такие моменты вспоминаю барона и насколько все было мерзко и гадко. Я не хочу подобной участи для Хаиза. Он же меня возненавидит.
— А у него ты поинтересовался, чего хочет он?! — перешел на крик Рич. — Или сам все решил за вас обоих?!
— Все! Разговор окончен, — твердо произнес Филипп. — Идем на плац. И постарайся в следующий раз закрыться. А со своими амурными делами я как-нибудь сам разберусь.
Поджав в негодовании губы Филипп размашистым шагом покинул комнату. Рич, усмехнувшись чему-то, одному ему известному, отправился следом за другом. На его лице не было ни грамма раскаяния. Более того, он выстраивал в уме план по избавлению друга от психологической травмы. И решил подключить к этому Хаиза, только супруг Филиппа был в состоянии помочь с проблемой.
— Как первая брачная ночь? Мы думали, ты сегодня не появишься, — хохотнул Каид, первым заметивший приближение командира.
— Работу никто не отменял, — выдавив улыбку, ответил шэрд. — А что ты здесь делаешь? Твоя высочайшая особа давно не посещает тренировки. Если ты появляешься, то только для того, чтобы поехидничать вместе со своими жополизами. Что сегодня изменилось?
— Я пришел заключить с тобой временное перемирие, — спокойно проговорил хлыщ. Филипп присмотрелся к нему, заметил, что сегодня на его лице нет обычного выражения надменности.
— Во-первых, мы не воевали, чтобы заключать перемирие, во-вторых, тебе отставку дали, что ли? Я не верю, что в тебе заговорила совесть, и ты решил пойти на уступки.
— Нет, отставку мне не давали, но настоятельно рекомендовали не задираться, — честно признался Каид. — Ты же у нас теперь герой, неприкосновенная личность, спаситель самого Императора, — в голосе сквозил сарказм.
— Я так и думал, что без подвоха не обошлось. Ладно, начинаем тренировку, — хлопнул в ладоши Филипп, призывая солдат в центр круга. Солдаты разбились на пары и отрабатывали технику боя. Командир наблюдал за воинами, временами комментируя неправильные действия или, напротив, поощряя похвалой более способных подопечных.