Красимир приехал за ней на том самом джипе, о продаже которого он договаривался с директором лечебного учреждения на Рионской. Цветов не привёз: не приучен. Девушка вышла разодетая, с распущенными вьющимися волосами: давно не была на свидании, не чувствовала себя предметом интереса. Мышка сама села на своё место слева от водителя, и они поехали в ресторан при гостинице "Волгоград". В салоне автомобиля разговаривали мало: она чувствовала плохо скрываемое возбуждение водителя, и вела себя скованно.
В ресторане он практически не пил, боялся рисковать за рулём. Ей взял мартини, напиток, который предпочитает большинство женщин, но не все… Мышка наелась, выпила, отвлеклась, стала ощущать себя свободнее. Болгарский гость говорил о себе, своем бизнесе, своих семейных корнях: оказывается, несмотря на его чисто славянскую внешность, в нём течет и немалая доля турецкой крови… Шутя объявил Мышке, что, оказывается, она перебежала дорогу той, другой девушке, которой Мышка нагадала скорую разлуку с милым, но озвучивать не стала… Та планировала якобы некие отношения с ним. Мышка улыбнулась: ей это было всё равно, она вовсе не собиралась никому мешать.
Красимир, рыжеусый и щекастый, похожий на весёлого, доброго зеленоглазого кота, начал исподволь расспрашивать Мышку об ее жизни. Разомлев от сытного ужина, девушку потянуло на откровенность. Это был практически феномен "вагонного купе": ничего серьёзного с иностранцем у неё быть не могло, все свои надежды Мышка связывала именно с русской высшей школой, мечтая выучиться и остаться сотрудницей в своем ВУЗе.
Она все рассказала почти незнакомому болгарину: что дочь мала, что отец ребенка их бросил, что в педе у неё трудности из-за травли, устроенной её бывшим возлюбленным… Что нечем заплатить за коммунальные платежи…Сказала даже, что не завтракала сегодня! Обо всём наболевшем поведала почти стороннему человеку. Глупо, но так хотелось высказаться! А Красимир смотрел на неё столь внимательно, с таким подлинным участием! Спросил, в какой именно сумме она экстренно нуждается, и глупая Мышка ответила. Тот засмеялся: как можно плакать из-за такой малости! И предложил пойти к нему, продолжить вечер. Мышка вначале ничего не поняла: отупела за последние месяцы. Потом до неё дошло, что к чему, но Красимир казался ей таким добрым, таким заинтересованным лично в ней: она физически ощущала исходящие от него флюиды нежности и страсти. Красимир не был Мышке неприятен: высокий, симпатичный, с красивым крупным телом. Она решила: один раз, — и больше я его не увижу! Семье нужно помогать, раз иначе не получается. Только спросила, будет ли он ласков с ней. Тот засмеялся, кивнул… И еще Мышка поставила условие: не включать свет, — стыдилась, что он увидит ее рваные швы, явно нуждавшиеся в "косметическом ремонте"…