Следующим местом службы явилась Чечня, иначе — республика Ичкерия, где уже не было боевых действий, мирная жизнь постепенно налаживалась. Но именно здесь для Макса развернулась настоящая маленькая война.
Если в предыдущих местах службы к нему относились вполне терпимо, почти с уважением, изначально не причисляя к "духам", — какой он "дух", если в военном училище пару лет оттрубил? То в Ичкерии Максу не повезло. Возник конфликт с "мелкопоместным руководством", сиречь прапорщиком. Старшина роты крепко невзлюбил рослого сержанта, к которому большинство солдат относились с явным уважением: еще бы, в Южной Осетии воевал, и из училища выгнали из-за женщины, — "с волчьим билетом"… гусар подлинный!
Прапорщик любил выпить, элементарный грех младшего офицерства… В состоянии легкого опьянения с удовольствием нагнетал националистические настроения среди своих солдат, настраивая против местных. Был склонен к рукоприкладству в подпитии, но все обиженные им молчали, в страхе перед местью старшины роты. За отдельную мзду привилегированные солдаты получали дополнительные увольнительные. Именно прапорщик, с одним из "приближенных" солдат, продавал в роте спиртное. Макс подозревал, что через старшину шли в роту и наркотики. Все солдаты знали о недостойном поведении прапорщика, умевшего, однако, выслуживаться перед руководством.
Новоприбывших из "учебки" "учили" так, что многие ребята жить не хотели… старшие офицеры по вечерам расходились спать, но прапорщик, "приняв на грудь", вместе со своим "другом", приступали к избиениям. Издевались, требовали денег. Били за "просто так", используя как грушу в спортивном зале. Если прапорщику казалось, что днём кто-то был недостаточно усерден, на него налагался штраф. Если у провинившегося денег не было, — били куда ни попадя. Давать сдачи было бесполезно. Если кто-то решался ответить, — ему же хуже. И все боялись, как бездомные псы. Несмотря на периодическое проведение телесных осмотров, даже медработники делали вид, что не замечают синих пятен на телах юношей. Никто не хотел связываться со звероподобным волевым младшим командиром. Такие, как он, наверняка, есть во всех армиях мира…
Максима по его прибытии в новую для него часть никто не трогал. Сам прапорщик, оглядев его, присвистнул. Спросил о боевой и физической подготовке. Просил даже заниматься с ним дзю-до, в котором Максим имел неплохие результаты, жаль, что времени для тренировок катастрофически не хватало. Максим провёл пару занятий, — и отказался далее учить начальника, ввиду особой невнимательности последнего. Прапорщик был ленив, как кот на плетне, а дзю-до требует полной отдачи в ходе тренировок. Возник первый, еще не озвученный конфликт.