— Ну, это было то еще шоу, Уилл. В общем и целом очень занимательное.
В этот раз, когда я произношу его имя, он вздрагивает и резко закрывает глаза.
— Теперь убьешь меня? — ровным тоном спрашивает он. Подавленное выражение на его лице невыносимо.
Тем не менее вынуждаю себя натянуто улыбнуться.
— Не сразу. Сначала несколько вопросов.
— Например?
— Например, кто ты?
— Незначительная персона. — Он пытается подняться.
— Оставайся на полу, дорогуша. — В моем вкрадчивом голосе звучит угроза. — Ты мне больше нравишься на коленях.
Он замирает, взгляд не отрывается от меня. Расслабленный член примостился на бедре. Уязвимый.
— Ты с управлением, — выдаю я.
— Нет.
— Тогда с кем?
— Ни с кем, — отвечает он.
Хохочу.
— Ты никто и ничего не знаешь.
— Я не говорил, что ничего не знаю, — спокойно отзывается он.
Симулируя скуку, вздыхаю.
— Тогда просвети меня. Что ты знаешь?
Он глядит на меня горящим взглядом.
— Я знаю, что Сергей Ползин должен умереть. — Уверенный голос дрожит.
Я с ним не спорю. Боже, да я сам фантазировал об убийстве Ползина, но здесь все иначе. Уилл пылает убежденностью мученика. Очевидно, здесь нечто личное. Без сомнений, Ползин ответственен за смерть какого-то знакомого Уилла.
Снова вздыхаю.
— Довольно неловко. Ты же понимаешь, что я не позволю тебе убить моего босса. Ты не оставляешь мне выбора.
За фасадом чрезмерной усталости скрываю поднимающуюся тошноту. Неужели ему ясно, что я смогу сделать что угодно, кроме как засадить в него пулю? Вот бы он согласился на сотрудничество, отступился.
Либо до него доходит, либо он отказывается подыгрывать, потому что смотрит мне прямо в глаза и произносит:
— Ползин умрет.
Дерьмо.
Теперь мы зашли в тупик.
«Тебе несвойственно оставлять дела незавершенными...»
И как раз в тот момент, когда я готов сделать то, что требуется, крепче обхватываю «люгер» и поднимаю дуло вверх, раздается резкий и решительный стук в дверь.
Звучит женский голос, мягкий, но настойчивый.
— Уилл, открывай. Нас ждет Фитц.
Уилл глядит на меня.
Это один из таких моментов — сейчас или никогда. За прошедшие два года моя жизнь строилась на подобных мгновениях, на моей способности действовать в кризисных условиях. Преодолевать невозможную черту между действием и бездействием. Менять ход событий.
Все, что мне нужно сделать, — нажать на курок. Ничего такого, чего я не делал бы раньше. Выстрелить один раз, потом выскочить на балкон. К тому моменту, как женщина войдет в номер, я уже буду далеко.
Мы пялимся друг на друга, Уилл и я. В приглушенном освещении его глаза мерцают. Чувствую момент, когда он принимает решение и шевелится.