Борис Богаткин не увидел, как была взята высота: его сразила вражеская пуля. Боевые товарищи здесь же, на высоте, похоронили отважного командира-запевалу и пошли дальше на запад...
Как и в годы гражданской войны, в боях всегда были впереди коммунисты, показывающие пример мужества, бесстрашия, готовности к самопожертвованию во имя великого дела победы над врагом.
Когда шел бой за высоту 233.3, младший сержант Козлов, накануне принятый в партию, первым ворвался со своим пулеметным расчетом в траншею противника. Двенадцать раз бросались фашисты в контратаку на рубеж, занятый гвардейцами, и каждый раз меткий огонь пулемета Козлова заставлял их откатываться. Когда в горячую минуту кончились боеприпасы, Козлов схватил трофейный пулемет и длинной очередью скосил гитлеровцев, почти вплотную приблизившихся к траншее. Враги откатились, но тут же повели по отбитым у них окопам прицельный минометный огонь. Тогда поднялся во весь рост командир взвода коммунист Илющенко, раненный перед этим в ногу. «Равняться по козловцам! В атаку, вперед!» — крикнул он и, превозмогая боль, двинулся вперед. Бойцы ринулись за ним, увлекая за собой остальные взводы. Следующая траншея была очищена от врага. В завязавшейся схватке Илющенко сразил несколько вражеских солдат. А пулеметчик Козлов в этом бою, отбивая контратаки, уничтожил до полусотни фашистов.
На участке, где наступал 2-й батальон 93-го полка, появились четыре немецких танка. Их огонь заставил бойцов залечь. Тогда командир взвода противотанковых ружей коммунист младший лейтенант Велехов выдвинулся вперед и несколькими выстрелами поджег танк. Со второй вражеской машиной расправился сержант Попов, ставший перед боем кандидатом в члены партии. Коммунисты сержант Кучеренко и рядовой Чернов общими усилиями подожгли третий танк, а четвертый поспешил после этого убраться восвояси.
В бою на подступах к деревне Вава погиб любимец 87-го полка герой февральских боев под Гжатском заместитель командира 3-го батальона по политической части старший лейтенант Павел Шептунов.
О бесстрашии Шептунова я и до этого слышал не раз. Но как-то не доводилось близко с ним познакомиться. Но за два дня до боя за высоту 233.3 я вручал старшему лейтенанту орден Красного Знамени за бои под Гжатском. Передо мною стоял среднего роста, подтянутый, белокурый, с нежным лицом офицер. Он очень смутился, когда я похвалил его за личную храбрость, за умение воодушевить бойцов и поднять их в атаку (в одном из боев Шептунову пришлось заменить погибшего командира роты). Столько обаяния было в облике этого скромного юноши, что я обнял и поцеловал его. И вот теперь Павла Шептунова не стало. Похоронили его по моему приказу на высоте, в том самом месте, где он упал, истекая кровью.