Позже Руслан просмотрел записи «ксенабордажа» и разглядел, что дыра в корпусе «ореха» существовала и до подхода «когтя» – нечто вроде устья поры, уходящей в глубь конструкции (верхний слой «ореха» весь представлял собой губчатый материал, напоминающий крупнопористую металлизированную пемзу), а при подходе «когтя» она многократно увеличилась, превращаясь в гигантский портал.
По мере продвижения корабля внутрь станции «пора» удлинялась, образуя тоннель, и закончилась трансформация корпуса «ореха» где-то в недрах станции на глубине не менее десятка километров, в тот момент, когда «коготь» завис в центре сплюснутого эллипсоида с дырчатыми стенами.
Движение прекратилось.
Замершие в креслах космолётчики, готовые отреагировать на резкое изменение обстановки, дружно выдохнули.
– Ура! – послышался голос Рабиндраната. – Парни, мы взяли его!
– Погоди, Бин, – проворчал Петров. – Как бы не получилось, что это они взяли нас.
– Типун тебе на язык! – с чувством проговорила Марианна.
– Рудольф? – вызвал Руслан Маккену.
Рация принесла серию тресков и с трудом различимый голос капитана «Феникса»:
– …шно… норм… рядке…
Очевидно, Маккена докладывал, что всё в порядке.
Фрегат сопровождал «коготь» до последнего, держа «орех» под прицелом «нульхлопа», и остался снаружи.
Так как стенки корпуса «когтя» экранировали почти весь диапазон электромагнитных излучений, десантники взяли с собой запасную гравирацию, но и она не обеспечивала качественной связи.
– Смотреть в оба! – на всякий случай приказал Руслан, ёжась от бегущих по телу «муравьиных укусов». – Всеволод, есть предложения?
– Разбираюсь, – ответил Шапиро. – Надо выяснить, кто тут главный, с кем предстоит договариваться.
– Я хочу выйти оглядеться, справитесь без меня?
– Раз плюнуть.
– Мари, помоги снять.
Вдвоём с девушкой они стащили колпак интерфейса, с помощью которого Руслан общался со Свиссом.
– Постереги Всеволода. В случае форс-мажора поможешь ему освободиться и вызовешь меня.
– Слушаюсь, командир!
Идея Руслана выбраться наружу вызвала у бойцов группы прилив энтузиазма.
– Хоть разомнёмся, – одобрил решение командира Петров, – а то засиделись. Неуютно себя чувствовать внутри чужого корыта.
«Голем» со свистом промчался по отсекам «когтя», управляемый кванком-автопилотом, и вырвался из кормы космолёта как пробка из бутылки, выбираясь в гигантскую полость внутри «ореха», замкнутую мерцающими в дырках стенами.
Воздух здесь присутствовал – чистый азот, как доложил компьютер, но вряд ли им дышали обитатели станции. Стоило катеру включить прожектор, как из всех дыр-пор в стенах полости вылезли знакомые «сколопендры». Правда, вели они себя смирно, не пытаясь нападать или приблизиться к земному аппарату, только ворочали головами, напоминающими головки червяков, вылезших из червоточин в яблоке, следя за его манипуляциями.