Плетнёв с сомнением подёргал себя за ухо.
– Допустим, это финальная фаза, Яра им зачем?
– Они могут не знать, что она давно не агент Знающих, и предложат сотрудничество.
– Она откажется.
– Тогда они её зазомбируют. – Витс перевёл взгляд на Грымова. – Или убьют.
– После убийства Ольбрехта они не пойдут на такой рискованный шаг. – Плетнёв тоже посмотрел на Грымова.
Тот молчал, взвешивая решение.
– Сколько времени Яра молчит?
– Они сидят уже минут семь.
Грымов прошёлся по крохотному, стерильно чистому и пустому помещению, прислушиваясь больше к шёпоту интуиции, чем к чипу менара. Приложил к стене ладонь, словно собирался таким образом услышать разговор в соседнем номере. Объявил:
– Боевая тревога! Всем подразделениям на трёх базах – ВВУ-вторжение!
Плетнёв скороговоркой повторил приказ командира (в его подчинении были спецкоманды), глянул на Грымова.
– Федералов подключаем?
– Я сам. – Грымов выловил в шуме «спрута» канал связи с директором российской службы безопасности. – Генерал, ВВУ-вторжение! Готовьте вторую волну! Я активировал первую.
– Понял, – ответил Медведь.
– Ломаем дверь? – кивнул на соседнюю каюту Плетнёв.
Кто-то легонько стукнул в дверь номера, словно птичка клювом.
Грымов посмотрел на неё.
– Это мои, – сказал Плетнёв, впуская двух спецназовцев, одетых в обычные костюмы космолётчиков.
– Ходить на цыпочках! Никакого шума! Никто не должен знать, что мы тут устроили бардак!
– Обижаете, генерал.
– Лучше продырявить стену, – сказал техник, выуживая из спины робота толстоствольный «револьвер» неймса.
Плетнёв отобрал у него оружие.
– Это моё дело.
– Действуй! – кивнул Грымов. – Не задень Ярославу.
– Надеюсь, интерьер и расположение стола со стульями здесь типовые.
– Бей вдоль стены. Внимание, парни!
Плетнёв направил ствол нейтрализатора на стену справа от двери. Струя «кипящего» воздуха» обволокла часть стены, съедая нетолстый, всего в пятнадцать сантиметров, слой пенокемзита. В образовавшуюся дыру ласточкой нырнул первый спецназовец, лейтенант Быстров. За ним тем же манером Веласкес, второй боец, капитан Смирнягин, и последним – Грымов.
Каюта Исмаилова практически не отличалась от остальных модулей жилого сектора Суперструнника. Площадь – около двенадцати квадратных метров, стол, лежак, стул, встроенные в стену холодильник и бар. Ничего лишнего и ничего личного: стерильный бокс, лишённый индивидуальных деталей, в котором никто не жил.
Ярослава сидела на стуле, накрытая до пояса полупрозрачным складчатым колпаком эллипсоидальной формы, создающим впечатление живого организма: он пульсировал и помаргивал рядом огоньков на вершине.