— Ох, вернулась наконец-то! — заскочив в помещение и поскользнувшись на полу, заверещала Рыжуха. — А я так испугалась, так испугалась! Вот прямо тут была, а уже нет тебя. Ой-ей-ей, горе-то какое! И что за напасть — честных девиц через артефакты утаскивают!
— Рыжуха, успокойся, оглушишь ведь! — возмутилась вошедшая вслед за ней лиса. — Жива и здорова наша Милава. Все обошлось, так зачем панику разводить?
А девушка еле улыбку счастливую сдержала, так ей по сердцу пришлось лисье «наша Милава». Что бы она ни думала, а все ж приятно это, когда тебя причисляют к своему маленькому семейному кружку. Значит, не совсем чужая для них.
«Вот только Январь-Месяц совсем другого мнения будет, — тут же одернула себя Спутница. — А значит, нельзя расслабляться и нужно попытаться стать если не незаменимой помощницей, так хоть сколько-нибудь нужной ему!»
— А где же хозяин наш, Январь-Месяц? — подбоченившись, что смотрелось довольно забавно, поинтересовалась белка. — Неужто бросил тебя здесь, а сам на обход ушел?
— Не бросил, не волнуйся, — прозвучал голос Яромира, и Милава, сидевшая на самом краешке, чуть в ванну не упала.
«Вот позору бы было!»
— Это хорошо! Это правильно!
— Да замолчи ж ты, тараторка! — вновь прикрикнула Патрикеевна. — Хозяин, может вам ужин сюда принести?
— Не нужно, нас Горыныч на славу угостил, — отказался Месяц. — Сейчас ноги Милаве смажу да на обход отправлюсь.
— Не стоит вам утруждаться так, — попыталась отказаться девушка. — Сама справлюсь.
— Не перечь, все равно по-моему будет, — хмуро глянул на нее Январь. — Вытирай ноги да выходи, я все уже приготовил.
И вновь Милаве подчиниться пришлось. Насухо вытерев полотенцем ноги, она прошлепала в комнату, морально к лечению готовясь.
— Садись на кровать, сейчас все сделаю, — разворачивая сверток, который принес с собой, наказал Яромир.
Взяв одну ногу, он быстро смазал ее пахнущей травами мазью и ловко замотал тканевыми полосками. Проделав то же самое со второй ногой, закрыл баночку с мазью и предупредил:
— Олеся наказала еще утром смазать. А если ноги болеть будут, к ней тебя привести. Не простая то мазь, а чудодейственная — опомниться не успеешь, как ноги заживут.
— Мне уже значительно легче, — пробормотала Милава. — Спасибо вам.
И ведь ничуть не обманула. Кожу вновь стало покалывать, но теперь это было даже приятно. А боль действительно отступать начала.
— Смотри сама, — не стал настаивать Яромир. — Но если почувствуешь боль, не молчи. А теперь отдыхай. Мне уже выходить пора.
Еще раз окинув Милаву хмурым взглядом, Месяц покинул комнату, оставив девушку одну. Ему еще нужно было забрать свой посох и отдать распоряжение служкам, чтобы присмотрели за Спутницей.