Ничтоже сумняшеся, мы оформили свои наблюдения в статью и направили её в редакцию республиканского ортопедического журнала, издававшегося в Харькове.
Ошиблись адресом, попали пальцем в небо. Обидно. Уж так воспитаны: хочется сделать, как лучше. А за это тебя щелчком по носу. Статью нам вернули. С треском! В том смысле, что разгромная рецензия превысила по объёму поданный текст в несколько раз. Поневоле припомнились стихи немецкого поэта Гейне, написанные полтора века тому назад, но по сути вполне отвечающие ситуации:
Ответ длинен немножко,
Рассчитан на ослов.
Чтоб дать отставку, крошка,
Не тратят столько слов!
Цифры и факты, составившие основу нашей информации, рецензенты сомнению не подвергли. Они их проигнорировали. Не обратили внимания на цепочку наблюдений, которая привела к выводам, обоснованным авторами статьи. Их возмутили выводы! Рецензенты сосредоточили на них весь свой критический огонь в полном соответствии с моделью, облюбованной средневековыми схоластами: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» В гарнире из бранных слов такая словесная бомба выглядит устрашающе.
В те годы сотрудники журналов и газет еще не научились прикрываться стандартным фиговым листком, не сообщали, что редакция не несёт ответственности за достоверность сведений в материалах авторов и рецензентов. Подразумевалось, что редакция как раз ответственность несёт. Потому редакция ортопеджурнала обязана была усомниться в научной компетенции сочинителей разгромной рецензии. Хотя бы на том основании, что среди них не имелось никого, кто бы по авторитету в научном мире мог поспорить с руководителем нашего авторского коллектива, нейрогистологом с мировым именем профессором Ией Владимировной Торской.
Разгадка в том, что редакция специализированного научного журнала работала под диктовку руководителей Киевского ортопедического НИИ, чьим подразделением в ту пору являлся возглавляемый мною отдел. Таким вот дурно пахнущим образом были пресечены на корню споры и разногласия, без которых прогресс в науке немыслим. Объяснили нам, куда уж доходчивее: есть одна столбовая дорога к истине, по ней всем скопом движемся. Нечего соваться с другими маршрутами!
С харьковской рецензией на руках я отправился к заместителю директора института по науке. Разговор состоялся крупный, стрессовый. К общему мнению не пришли. Но некоторого компромисса достичь удалось. Переоформили сопроводительные бумаги к забракованной статье и послали её в адрес всесоюзного журнала «Неврология и психиатрия». Как тогда говорили, — в центральное научное издание. Вскоре статью журнал опубликовал. Полностью, без каких-либо купюр.