Кажется, я сказал лишнее. Иные врачи, наподобие узких специалистов из старой интермедии, отвечают только за свою «строчку» или свою «пуговицу». В нашем случае — за костные структуры. Все остальное, что работает в комплексе с костями, они называют «мягкими тканями» и не принимают во внимание. Как будто нервы, мышцы, сосуды существуют сами по себе и никакого отношения к костям не имеют. Такие лекари отвечают лишь за то, срослась после перелома кость или нет. А болит при этом или не болит — их не касается. Они со своей задачей справились. Их любимая формулировочка: «Мы свое дело отлично сделали» — выглядит изощренным издевательством в адрес человека, задавленного страданиями. Но иные из ортопедов — настолько узкие специалисты, что и этого не понимают.
Примеров — пруд пруди. Только один из них. Пришла на прием девочка, оказавшаяся взрослой девушкой. 21 год по паспорту. Очень хорошо сохранилась. Хотя столь любимое женщинами определение вряд ли приложимо к возрасту расцвета юности. Поразился, такая молодая, а глубоко разбирается в медицине. Вдвойне удивился, когда выяснил, что передо мной без пяти минут дипломированный врач, выпускница стоматологического факультета мединститута.
Чем дальше слушал рассказ пациентки, тем больнее сжимала обида за неё. Юное, симпатичное создание, из-за таких парни десятками сворачивают себе шеи — не могут оторвать взгляд от существа, сотканного из лепестков ромашки. Но на глазах пациентки — слезы, а в руках — палка. Более чем достаточное основание, чтобы прошел — не оглянулся самый озабоченный юноша.
Слёзы — из-за постоянных физических страданий. Девушка росла без родных, сама без посторонней помощи пробивала себе дорогу в жизни. И надо же такому случиться. Почти на финише, за месяц-полтора до госэкзаменов, упала и сломала шейку бедра. Её прооперировали, вставили штифт. Но началось осложнение, приведшее к некрозу головки бедренной кости. Вновь операция, на этот раз сустав заменили искусственным. «Механику» по всем показателям ортопеды отлично отладили, но боль не прекращалась. Вцепилась и не отпускает. И днём, и ночью. Не жизнь — ад наяву. Пошла к хирургу, оперировавшему её. Спросила, что делать, как жить с такой болью, можно ли избавиться от неё? И услышала в ответ:
— Мы свою работу выполнили на «отлично», убедитесь по рентгеновскому снимку.
Меня люди, не прошедшие через девять кругов ортопедического ада, порой наивно спрашивают, и чего я так не люблю ортопедов? А ведь действительно не люблю, хотя не всех. Но, кажется, многих.
Что же касается юной пациентки, я её держал под наблюдением 15 месяцев. Боль отступила. Девушка уже забыла, что ходила с палочкой. Давно мы вместе с нею работаем… стоматологами. В том смысле, что в её успехах есть частица и моего труда.