Да, увы. Личная жизнь у Марьяны не сложилась. Не целована, не милована, старая дева.
Любовь у неё была, чистая, невинная, в двенадцать лет к соседскому мальчишке, он был старше её на шесть лет. Когда он уходил в армию, он смешно чмокнул её в щечку и серьезно попросил ждать.
Он не вернулся. Он остался в Чечне, навсегда. Его мать так и не смогла найти его тело. Это болью резало сердце Марьяны, образ соседского мальчишки продолжал жить с ней все эти годы.
Больше Марьяна не влюблялась, никаких безумств, никакого томления, ничего подобного, что показывали в фильмах и описывали в книгах. Даже красивый генеральный директор со своей харизматичной сексуальной энергетикой не пробил её. Марьяна переживала за свои кровно заработанные больше, чем за возможность выйти замуж.
С одиночеством она смирилась, даже полюбила его. Котиков не завела, хоть кошек она и любила, но аллергия на котеек лишила возможности сдружиться с пушистиками поближе.
Девчонки-бухгалтера тут уже уловили её раздрай и принялись пытать, с чем связан эмоциональный срыв у всегда спокойной Марьяны. Она им поведала историю про попадалово с платьем.
— Хана моей зарплате, — закончила Марьяна.
— Он такой милашка, — мечтательно проговорила двадцатипятилетняя свободная бухгалтерша по зарплате Елена, — может ты ему понравилась?
— Я? — удивилась Марьяна, — ага, в следующей жизни. Сейчас влепит по первое число, чтобы другим не повадно было. На прошлой неделе зверствовал, половину сотрудников премии лишил за минутное опоздание.
Они ещё долго обсуждали происшествие, успевая одновременно работать с документами.
В час икс Марьяна решительно оторвала задницу от стула и, гордо подняв голову, пошла сдаваться на милость директора. Совещание уже закончилось и секретарь, зная о появлении Марьяны, без лишних вопросов пропустила её в кабинет.
В кабинете было не уютно. Большой, светлый, давящий на психику своей значимостью и величием. Генеральный сидел во главе длинного рабочего стола и сверлил её тяжелым взглядом. Захотелось спрятаться под стол и не вылазить.
— Садитесь Марьяна, — предложил вежливо экзекутор, — в ногах правды нет.
— Спасибо, — выдохнула она и села в конце стола, подальше от Станислава Алексеевича. Он ещё минуты две по изучал её и неожиданно спросил:
— Ты девственница?
— Что?! — ошарашенно воскликнула Марьяна, уставившись во все глаза на генерального. Вопрос был настолько неожиданным и неуместным, что девушка забыла, зачем она вообще здесь оказалась. Мир вокруг как-то стал меняться, в кабинете постепенно стало темнеть, за секунды наступивший сумрак можно было потрогать руками.