— И кто ты у нас? — интересуется мужчина, касаясь тыльной стороной ладони лба Марьяны.
— Бухгалтер, — стонет в ответ Марьяна, от его прикосновения становиться немного легче.
— Слышишь, Станислав, у тебя работает проклятый бухгалтер, а ты не в курсе, — поддевает генерального незнакомец.
— Я её не видел раньше, — огрызается генеральный и тут же вскрикивает от боли. Судя по звуку, падает вместе со стулом на пол.
— Хозяин я же не хотел, я же правда её не видел до сегодняшнего дня, — стонет Станислав, — зачем было магией бить, сейчас придется лицо править.
— Это, чтобы в следующий раз не повадно было, — ядовито смеётся Хозяин. На виски Марьяны ложатся прохладные пальцы женщины в красном, вызывая новую вспышку мигрени. Она, не сдерживаясь стонет от боли и зажмуривает глаза.
— Она не ведьма, и даже не иная, обычная человечка, — приходит к выводу женщина и убирает пальцы, — только она ледяная внутри, она не способна испытывать вожделение и страсть.
— Это её проклятье, — комментирует Хозяин, — никаких оргазмов. Интересно кому заложена её душа?
Она чувствует, как его рука ложиться на низ живота, обдавая жаром. Сразу становиться легче, голова проходит, тело расслабляется и наступает приятная дрёма. Внизу живота от его руки идет приятное обволакивающее тепло, словно на животе расположился кот.
— Добрый день, Хозяин, — раздаётся скрежещущий старческий голос, — вызывали?
— Твоя душа? — интересуется Хозяин, не убираю руку с живота Марьяны. Девушка нехотя поворачивает голову в сторону говорящего, стараясь победить дрёму. Через полуоткрытые глаза она видит невысокого черноволосого семидесятилетнего мужчину во фраке и цилиндре.
— По договору моя, — отвечает тот и снимает цилиндр с головы, обнажая проплешину на макушке.
— А почему такое оригинальное исполнение: зачем венец безбрачия и проклятье фригидности, — спрашивает Хозяин. Мужик во фраке мнётся, но собравшись духом отвечает:
— Девица хороша, красива, хотел получить после смерти её душу чистой, чтобы насладиться в полной мере.
— Ну хотя бы честно, — хмыкнул Хозяин, — хочу выкупить.
— Зачем? — не сдержавшись спросил мужик во фраке и впился черными глазами в Хозяина, явно волнуясь.
— Она тебе нравиться, — оскалил зубы Хозяин, догадавшись о волнении своего слуги, — сколько попросишь за неё?
— Десять душ, — нахмурился слуга, надеясь, что не продешевил. С чего бы это Хозяину выкупать обычную человеческую душу.
— Хорошо, — соглашается Хозяин. Над Марьяной раздается хлопок, как будто кто-то хлопнул в ладоши, она вяло поворачивает голову к источнику и видит зависший над ней старинный свиток, обвитый алой лентой и запечатанный сургучовой печатью.