— Полагаю, в спутницы мне дадут сногсшибательную блондинку с удивительно богатым внутренним миром, стреляющую без промаха и владеющую секретными техниками кун-фу?
— Ну, почти, — сказал Гарри Борден. — Вместе с вами полечу я.
— Никогда такого не было, и вот опять, — сказал я по-русски.
— Что? — не понял Гарри. Тоже по-русски, кстати.
— Непереводимая игра слов, — объяснил я. — И всё же, чем он на вас давит?
— Даже если бы это было так, вряд ли я мог бы с вами об этом говорить, — дипломатично сказал он.
— Ладно, спрошу у самого Дока при случае, — сказал я. — Кстати, вы уже сделали мне поддельные документы?
— Да, а что?
— Просто хотел выбрать себе новое имя.
— И какое имя вы бы выбрали?
— Роберт Полсон.
Конечно, никто не стал менять одно придуманное имя на другое придуманное имя, и в новых поддельных документах я теперь значился, как Дэвид Смитсон. Не Джон Доу, и на том спасибо.
И, конечно же, ни в какой аэропорт мы после того чаепития не поехали, а вместо этого вернулись в красно-кирпичное здание, поднялись на третий этаж и Гарри представил меня своему начальству. Начальство отрекомендовалось сэром Реджинальдом Монтгомери, эсквайром, и, хотя из всех сил косило под штатского, по выправке и властным манерам сразу становилось понятно, что передо мной, как минимум, генерал.
— Я рад, что мы договорились, — сказал он после того, как мы обменялись рукопожатием.
— Мы не договорились, — сказал я. Гарри состроил рожу. — Мы просто решили временно отказаться от попыток друг друга убить.
— Пусть так, — не моргнув глазом согласился Монтгомери. — Значит, вы решили отправиться в Индию за скиллом Аскета?
— Похоже, что особого выбора у меня нет, — сказал я.
— Выбор есть всегда, — сказал Монтгомери. — Вы сейчас свободный человек в свободной стране.
— Так-то оно так, но есть нюансы, — сказал я. — Я свободный официально мёртвый человек, попавший в вашу чудесную свободную страну нелегальным путём. Уверен, что если я выберу что-нибудь, что вам не понравится, вы сразу же постараетесь устроить мне как можно больше неприятностей.
— У меня и в мыслях не было на вас давить, — сказал он.
— Ну да, — сказал я. — А все эти пулеметы, взрывчатка и капсулы с газом — это просто милые предметы декора, придающие подземному бункеру элементы домашнего уюта. Всё, как я люблю.
— Это обычные меры предосторожности, когда мы имеем дело с такими, как вы, — сказал Монтгомери. — Не все оказываются столь благоразумными молодыми людьми.
— И сколько неблагоразумных вы там уже похоронили? — поинтересовался я.
Вместо ответа он щелкнул кнопкой селектора и попросил адъютанта принести нам кофе, который оказался так себе. То ли кофемашину давно не чистили, то ли он его с утра сварил, а потом разогревал в микроволновке. Причем, не один раз.