На двух выступах по обе стороны моста было слишком мало места, чтобы все мы могли уместиться там и переждать, когда проходил очередной поезд. И вот за целых полчаса до того, как вдали появлялся паровоз, все пятьдесят человек бросали работу и тащились на дальний или ближний конец — кому как нравилось.
Когда Одноглазый Гарри убедился, что ругательства и угрозы ни к чему не ведут, он затребовал из города дополнительный запас шпал и приказал соорудить из них еще несколько площадок. Шпалы доставлялись в вагонетках из Мэлдона, за три мили от моста. Грузили по дюжине шпал на каждую вагонетку — или меньше, если это было возможно.
В старину говорили: история тем смешнее, чем лучше знаешь ее героев. Поэтому давайте познакомимся с двумя почтенными мужчинами, которых все в нашем городке знали не столько по именам, сколько по кличкам, — с Фредди Живоглотом и Спарко Ругателем.
Спарко вполне заслужил свое прозвище: он отличался необыкновенным пристрастием к сквернословию. У него это была не просто дурная привычка, а подлинно высокое искусство. Слушать его ругательства было наслаждением. Мало того, что он вставлял крепкое словцо в каждую фразу, он ухитрялся размещать ругательства даже внутри слов! Мне говорили, что монахиня из соседнего монастыря, послушав однажды ругательства Спарко, сказала, что это лучше любой молитвы. Все, кто знал Спарко, согласились с этим. А если друзья к кличке «Ругатель» все-таки прибавляли имя «Спарко», то это потому, что знали его с детства, когда он еще не научился ругаться…
Фредди получил наименование Живоглот вот по какой причине: у него, как говорили, не было глотки, вернее, мягкого неба или как это там называется, — словом, той части глотки, которая не позволяет слишком быстро глотать пиво. Фредди мог выпить двенадцать кружек пива ровно в одну минуту. Сколько раз приезжие оказывались в дураках, когда бились об заклад, говоря, что это против науки! Я-то, правда, сам не видал, как он вливает в себя эту дюжину кружек в минуту, зато видел, как он выпил семь кружек за полминуты, но потом желудок у него взбунтовался и ему пришлось опорожниться в канаву возле «Королевского дуба». Мы были вынуждены тогда отдать последние три шиллинга заезжему коммивояжеру, которого мы уже считали заведомо битым.
Фредди мог также съесть в минуту одиннадцать порций мороженого — это я видел однажды вечером собственными глазами! Нас было четверо, и мы только что вернулись после упаковки яблок в ящики. Деньжат у каждого было вволю, мы сидели в «Королевском дубе» и предавались любимому занятию — потягивали пиво и рассказывали друг другу всякие небылицы. Уже стемнело, когда мы услышали чьи-то шаги на тротуаре.