Джимми Янгер обернулся вместе со всеми. Он стоял, положив правый локоть на стойку, упираясь ступней правой ноги в железную перекладину. Левый кулак его инстинктивно сжался, ноздри широкого носа дрогнули. Перед ним на стойке стоял стакан пива, золотистые пузырьки поднимались со дна. Янгер сощурил глаза и помотал головой, делая вид, что немножко ослаб от алкоголя, хотя в этот день он пил пиво только маленькими стаканами.
Дарки стоял все так же неподвижно, мышцы ног его напряглись под сукном серых брюк — он словно готов был оттолкнуться от пола и одним прыжком перелететь расстояние, отделявшее его от стойки. Это была великолепная поза, достойная событий, неизбежность которых она предвещала. Но сам Дарки чувствовал себя не так хорошо, как это могло показаться с виду. Сердце стучало необычно сильно, колени вдруг ослабели. Такой ли я, как прежде? Этот проклятый вопрос бился у него в висках вместе с кровью… Ладно, скоро увидим. Как бы то ни было, долго драться здесь не дадут, а на улице уже слишком темно…
Дарки опустил руки и шагнул вперед. Дверь закрылась за его спиной. Он двинулся прямо на Янгера. Люди отодвигались, давая ему дорогу. Он шел теперь уверенно, далеко отводя от бедер руки, будто напружившиеся мускулы мешали держать их по швам.
Когда между Дарки и Янгером оставалось не больше нескольких шагов, визгливый вопль миссис О’Коннел разорвал тишину. Она спрыгнула с табурета и побежала из бара, крича:
— Я позвоню в полицию!
Ее супруг бросился за ней.
— Не надо, Марго! Это ни к чему… Полицейские на стадионе в Дилингли…
В глубине души трактирщик не хотел связываться с полицией: он уже не раз платил штраф за недозволенную торговлю спиртным и азартные игры. Ему полиция была ни к чему.
О’Коннел вернулся в бар. Увидев, что Дарки уже стоит рядом с Янгером, он зашел за стойку и занял позицию прямо напротив них.
Янгер не двигался, он только слегка расслабил мускулы рук. Дарки бросил на стойку двухшиллинговую монету.
— Налей-ка кружку пива, — сказал он хрипло.
О’Коннел взглянул на часы, висящие над дверьми. Стрелка показывала три минуты седьмого. Пора было закрывать бар.
— Очень сожалею, Дарки. Пиво все вышло.
Дарки тоже обернулся к часам.
— Только шесть часов, — заметил он. — Да они и спешат у тебя! Ты никогда не кончал раньше полседьмого.
Весь зал молча внимал бестолковому спору Дарки с трактирщиком о пиве и часах торговли. Все чувствовали, что это лишь начало, что неизбежно столкновение между Дарки и Янгером. Это и пугало и вызывало любопытство.
Дружки Янгера между тем сгрудились вокруг своего вожака. В бар через боковую дверь вошел Кевин, за ним спешил Эрни Лайл. Сразу оценив обстановку, они встали позади Дарки.