— Не смейте трогать меня! — сказал Стерлинг, отряхивая рукав.
— Вот я кулаками потрогаю, только снимите форму!
— Видал я таких, — огрызнулся сержант, совсем позабыв о благоразумии. — Все вы трусы, заставляете работать на себя дурачков, вроде этого мальчишки.
Дарки стиснул зубы и сжал кулаки.
Стерлинг прошел в конюшню и осмотрел ее. Том Роджерс последовал за ним.
— Это здание непригодно для жилья, — заявил Стерлинг. — Значит, комитет здесь помещаться не может.
В Томе Роджерсе взбунтовалось чувство справедливости.
— Непригодно! Народ ютится в лачугах, непригодных даже для свиней. Люди по всей стране спят под мостами, дети умирают с голоду, а вы болтаете…
— Я не разрешу устраивать здесь собрания, — повторил Стерлинг, на этот раз уже с ледяным спокойствием.
— Попробуйте нам помешать! — ответил Том Роджерс.
Снаружи послышался голос Дарки:
— Нет, я поддам ему! Убей меня бог, поддам!
— Нельзя драться с полицейским, — напомнил ему Эрни Лайл.
— Куда ему драться! — сказал Стерлинг, снова выходя во двор. — Это одно бахвальство!
— Конечно, пока на вас этот мундир, — прошипел Дарки.
— Пусть это вас не беспокоит, — ответил Стерлинг и снял каску и китель.
— Послушайте, сержант, — заговорил Том Роджерс. — Сначала вы набрасываетесь на беззащитного ребенка…
Рыжая Макушка подошел к Роджерсу и, рыдая, уцепился за него, словно за отца родного.
— Сиди, сиди, паренек, никто тебя не обидит, — сказал Роджерс.
— Я сам знаю, как поступать с этими головорезами, — сказал Стерлинг. Можно было подумать, что не Дарки, а весь город бросил ему вызов. Он вошел в конюшню.
Дарки пошел следом.
— Хорошо же, — ответил он, — будь по-вашему!
— Он тебя арестует за оскорбление действием, — предостерег Том Роджерс.
Стерлинг и Дарки стали друг против друга посредине конюшни. Остальные с беспокойством следили за ними.
— Дарки, не надо! — умолял Эрни Лайл. — Наживешь себе неприятности, говорю тебе!
Том Роджерс встал между готовыми к бою противниками.
— Это же нелепо! — сказал он. — Вы что, рехнулись?
— Оставь их, — вмешался Полковник Макдугал. — Пусть этот сторожевой пес капитализма получит урок.
— Никогда не бывало, чтобы драка с одним полицейским приносила какую-нибудь пользу рабочим, — стоял на своем Том Роджерс.
— Он все равно тебя арестует, побьешь ли ты его или он тебя, — уговаривал Дарки Эрни Лайл.
— Я же снял мундир, — сказал Стерлинг; к нему вернулось спокойствие и уверенность в себе, словно он обладал каким-то секретным оружием. — Будет честная борьба. И договоримся: потом не жаловаться.
Он стал в позу с видом человека, который провел множество боев в спортивных залах и любит драться.