— Он… — начал я, но осекся.
Митько помолчал, потом быстро, но отчетливо проговорил:
— Да, да! Это из-за него я до конца своих дней буду лейтенантом, и через пару лет буду обращаться к тебе на «вы».
Я раньше думал, что его это не заботит, но сейчас понял, что ему больно видеть, как его догоняют и обгоняют менее опытные опера. Я замолчал и до дома не сказал ни слова.
* * *
Отдохнуть мне сегодня, так и не удалось. Когда я начал обучать Сержанта команде «апорт», зазвучал дверной звонок. Это снова был Митько.
— Извини, Володя, мне опять твоя помощь. У нас убийство на проспекте Октября, а ехать некому.
Я нарочито громко вздохнул и пошел одеваться. Странно все это. Неужто он один бы не справился? Я, конечно, незаменимый работник, но не на столько же…
Митько был на машине: красном жигуленке пятой модели. Устроившись на переднем кресле, я скрестил руки, и спросил:
— Сергей Иванович, вы что-нибудь узнали тогда, в Кулинске?
Митько промолчал, как будто я и не задавал никакого вопроса. Он вел машину, напряженно вцепившись в руль двумя руками. Смотрел он только на дорогу, и за всю дорогу не проронил ни слова. Может, он недавно права получил? Или боится врезаться? Во всяком случае в машине он не был, как рыба в воде.
Повторять вопрос я не стал, так как был уверен, что Митько его прекрасно слышал, но не хотел отвечать.
Когда мы подъехали к большому, элитному дому, я невольно вытаращил глаза: у подъезда стояли около двадцати машин. На одной из них большими буквами было написано: «СТВ» — Сахаровское телевидение! Телевизионщики, то тут зачем? Неужто какую-нибудь шишку замочили? Кроме этого здесь было с десяток машин из милиции и несколько дорогих иномарок. А Митько говорил, что некому поехать! Здесь, наверное, половина персонала внутренних органов собралась! Митько был удивлен не меньше меня.
Мы поднимались по лестнице, все время нарываясь на людей: некоторые спускались, оживленно разговаривая по мобильному телефону, некоторые стояли кучками и обсуждали события. Я хотел остановиться и послушать, но Митько тут же толкнул меня в спину.
У раскрытой двери стоял сам… прокурор города! Может, мэра пристрелили? Или депутата городской Думы? Зайдя в квартиру я увидел труп. Расстрелянный примерно так же, как и сторож склада, на дорогом паркете лежал мужчина в белой рубашке и черных штанах. На мэра или губернатора он не походил, однако его лицо было мне небезызвестно. Вокруг него суетились эксперты, фотограф и оператор с камерой. При виде трупа Митько стало плохо: его лицо побледнело, взгляд затуманился. Он прошел в другую комнату и поздоровался за руку с мужчиной в черном костюме. Тот презрительно улыбнулся и произнес: