– Так я это и хотел сказать, – засмеялся Шуренок, – медведь меряется, – когда ложится, а Мануйло меряется, когда встает: тем он от медведя и отличается.
Тут Митраша не выдержал и решился спросить:
– А для чего медведь меряется, когда ложится в берлогу?
– Это, – ответил Мануйло, – приглядываясь к Митраше, – медведь хочет заметить, сколько за зиму он подрастет.
– Значит, – сказал Митраша, – весной медведь еще раз меряется?
– Нет, – ответил Мануйло, – на зиму ложится медведь и с горя померяется, а когда придет весна, то обрадуется воле своей, встает и забывает померяться.
Мануйло, рассказывая о медведе, глаз не спускал с мальчика, Митраша ему напоминал кого-то, но кого, он вспомнить не мог.
– Вот что! – сказал он вдруг Шуренку. – Ты куда хочешь плавить детей?
– К нам, – ответил Шуренок, – на Пинегу, там у них раненый отец где-то в суземе.
– Отец? – сказал Мануйло. – Ну так что отец?
– Дети отца ищут: у них мать умерла.
– Мать померла, – повторил Мануйло, – так чего же отца-то искать? в свое время отец сам придет.
– Когда еще придет, когда еще война кончится, – ответил Шуренок. – Им одним без отца, без матери жить горько, взяли и собрались искать отца.
– А из какой же он местности?
– Из города Переславля-Залесского.
– Знаю, – сказал Мануйло, – хорошие там люди, со мной в госпитале один лежал – вот был человек! Это, он меня на путь поставил, он сказал: «Иди, Мануйло, к Калинину и не бойся, помни, ты со своим путиком за правдой идешь». И так оно точно и вышло, и я правду нашел.
– Правду нашел, – повторил Шуренок.
И засмеялся морщинами на щеках и возле губ.
– Тебе бы, – ответил Мануйло, – это не дивно бы слышать, ты же милиционер: на законе стоишь.
После чая Шуренок ушел. Мануйло сказал детям:
– Не горюйте, ребята. Взялись искать отца и найдете. Сузем наш чуткий. Будете спрашивать – и люди скажут. Сузем наш чуткий, порато чуткий: олень копытом наступит – и на том месте другая чем раньше травка растет. А человек слово земле скажет – и на том месте березка встанет.
– Не может быть! – сказал Митраша.
– А вот и было! – усмехнулся Мануйло. – Были у царя ослиные уши. И никто никому не смел сказать об этом. Вот один человек не мог вытерпеть, наклонился и земле перешепнул: «У нашего царя ослиные уши!»
Прошли годы, на том месте выросла березка.
Проезжал однажды мимо того места царь. Березка наклонилась к нему и шепнула: «У нашего царя ослиные уши!»
– Это сказка! – вскрикнул Митраша.
– В этой сказке есть правда: затем и сказка, чтоб правду найти, – ответил Мануйло. – Наш сузем чуткий. И где отдыхает человек, там всегда вырастает березка. – Придете к тому месту, где ваш отец отдыхал, и березка вам скажет, где ваш отец.