Они знали, они все знали, что меня отправляют. И никто не сказал, ни словечком не обмолвился. Точно также как не говорили, как чувствует себя моя мама. За что? За что они так ненавидят меня? Ведь я переживаю и извожусь от неизвестности. И они видят это. И продолжают молчать.
За пятнадцать минут до истечения срока, спустилась к кабинету Родерика — я хотела поговорить и попрощаться с матерью, и только он мог разрешить мне сделать это. Постучала в лакированную дверь.
— Кто там? — послышался резкий голос хозяина. Я потянула на себя тяжелую створку двери, — ты? Чего тебе? Говори быстрее, я занят.
В кабинете было двое: сам Родерик и наш управляющий Амалрих Арне, весьма не приятный тип, но родители его очень ценили.
— Прошу простить меня, милорд, но мне хочется попрощаться с матерью. Можно мне сделать это?
— Вери спит. Не стоит беспокоить ее ради таких пустяков, — проговорил он, глядя мне в глаза, затем повернулся, возобновляя прерванный разговор с управляющим.
«Пустяки, для них это пустяки. Я покидаю родной дом. А для них это пустяки», — печально думала я, ожидая, пока мой багаж погрузят в карету. «Совсем чуть-чуть осталось», — я обернулась, посмотреть на большое четырехэтажное здание, с арочными окнами. Посмотрела на окно матери: «Зашторено. Неужели она так сердится на меня, что даже не хочет проститься со мной?»
— Прощаешься с домом? — радостно обратился ко мне Родерик. — Прекращай мечтать, тебе пора уезжать. Поедешь одна, Найдин остается здесь — она нужна матери. Осто позаботиться о тебе.
«Меня лишили последнего, моей гувернантки. Но это и к лучшему».
Здесь у меня оставался один не решенный вопрос. Садясь в карету, рискнула спросить:
— Скажите, милорд… Ммм…
— Чего тебе? Ну же, спрашивай.
— Скажите, милорд, являете ли вы моим отцом по крови?
— Нет, — ответил тот, резко, не раздумывая, закрыв дверцу кареты.
— А кто же? Вы знаете его? — Торопливо спросила я, пока мы не уехали.
— Езжайте! — Крикнул Родерик кучеру и мы поехали.
Я откинулась на спинку сиденья. Он ответил: «Нет». Такое простое слово, а столько смысла в нем! Наверное, это было неправильно и плохо, но я ощущала радость и даже счастье. Я была счастлива услышать «нет».
Теперь многое стало понятным. Нелюбовь Родерика, его холодность, равнодушие и иногда даже жестокость, которые он объяснял заботой обо мне и правильным воспитанием. И стремление мамы родить еще одного ребенка — ведь я не Райзенде по крови, но выходит так, что именно я наследую имя и титул графов Райзенде, а также их поместье «Лесной край» и прочее имущество. Но если бы родился брат или хотя бы сестра, мое право на наследование было бы оспорено, и правда об отце вышла бы наружу!