Людей среди обслуживающего персонала колонии не было. Контроль за поддержанием порядка и дисциплины осуществляли киборги. За нарушение режима, попытку учинить драку, неповиновение предусматривались различные наказания. За выполнением норм по добыче терранита следили также бесстрастные кибернетические организмы. Тем, кто выполнял норму, полагалось усиленное питание и послабление режима. Кто отлынивал от работы, соответственно переводился на хлеб и воду. Особой охраны заключенных в колонии не существовало, так как бежать было некуда — вокруг, куда ни обрати взор, торчали лишь острые пики горной гряды. Добрая треть планеты представляла собой чередование совершенно безжизненных плоскогорий и разбросанных в беспорядке скал в вечном темно-багровом отблеске лучей древнего светила. Другая сторона Обливиона представляла собой равнину с редкими лесными массивами и растительностью такого же багряного цвета, местами пересекавшуюся мелководными реками, впадавшими в обмелевшее море или океан. Но заключенных с географией Обливиона никто знакомить не собирался, да и добраться на противоположную сторону планеты пешком сквозь бесконечную горную гряду было нереально.
Колония на Обливионе вместе с жилыми постройками, административными зданиями и несколькими неглубокими шахтами, в которых по восемь часов в три смены работали заключенные, занимала территорию не более десяти гектаров. Так как регулярного сообщения с какими-либо звездными мирами не существовало, то космодром здесь был крохотный, и на нем одновременно могло находиться не более двух-трех звездолетов. Сюда и доставил очередную партию заключенных «Жан Вальжан».
Как только двигатели звездолета выключились, автоматика приступила к выведению его пассажиров из анабиоза. Прошло несколько часов и вот на откинутом пандусе «Жана Вальжана» появились первые заключенные. Все в одинаковых белых комбинезонах, кажущихся окровавленными в мрачно-багровых лучах Мафусаила, они мало чем отличались друг от друга. Спускаясь по пандусу, они с нескрываемым ужасом озирались вокруг, словно действительно оказались в преддверии царства Аида. Инфернальная картина, открывшаяся их взору: остроконечные пики скал, разломы и трещины горной породы, полное отсутствие признаков растительности, темно-багровое светило на фиолетово-черном небосклоне, освещающее окружающую местность кровавым светом своих лучей — все это создавало полное впечатление погружения в ад. Постепенно лица вновь прибывших приобрели однообразное унылое выражение, словно на них легла печать покорности судьбе.