Хрен знает, где гад достал помпу, но пока он дергал затвор немощными, трясущимися руками, парень перекатился через плечо к забору и на четвереньках выполз в огород, жмурясь и стискивая зубы в ожидании дозы свинца в спину. К счастью, фартануло – снайпер из деда оказался никудышный, и второй выстрел выкрошил в досках такую дыру, что кочан капусты пролез бы и ни листочка не ободрал.
Незадачливый налетчик вскочил и помчал в ночь со всех ног. Глаза слезились, ветер свистел в ушах, заглушая стук сердца, но впереди ждало единственное место, где беглец чувствовал себя в безопасности. Ребята поступили точно так же – и правильно сделали: никто не посмел бы осудить это отступление, а вожак – тем более. Когда впритирку разминулся с костлявой, все вокруг воспринимается иначе. Пока везет, и ничего серьезнее уличного махача не нюхал, мнишь себя королем, а как прижмет, придавит конкретно – все мысли о доме. И каких бы правильных кадров не собрал в шайку, по-настоящему доверять будешь только родной крови. Те же, кто меняет приоритеты, погибают первыми.
Грид взлетел по скрипучему крыльцу и дернул ручку, не заметив, что в окнах теплится тусклый огонек, который никак не мог гореть на исходе ночи. Мать держала Сашку на коленях, но сидела не на диване, как обычно, а в углу. На диване же развалился лопоухий бугай с рожей пещерного человека, по обе стороны от него высились хмурые братки в рваных спортивных костюмах.
Не успел парень и рта открыть, как по затылку огрели чем-то тяжелым. Все потемнело, закружилось, щека врезалась в шершавые доски. Грязный кроссовок отфутболил биту под стол, скрипнули пружины, и тяжелые сапоги приблизились к лицу. Мысок с размаху клюнул ребра, жгучая боль вцепилась в угасающее сознание и рывком вернула на место. Германа схватили за капюшон и поставили на колени. Когда мутная тряска малость утихла, он заметил алые потеки на маминых губах.
Зубы стиснулись в оскал, мышцы напряглись так, что затрещала толстовка, выброс безудержной звериной ярости, в приступе которой рвут глотки голыми руками, раскаленной иглой кольнул в затылок. Если бы не подлый крысиный удар… если бы… пленник сплюнул желчь и зашатался, то хмурясь, то вскидывая брови.
– Здорово, баклан, – пробасил Крот. – Запарился уже тебя ждать. Благо, мамка встретила, как подобает.
Грид искоса глянул на ублюдка и улыбнулся. Ехидная ухмылка в тот же миг сползла с небритой рожи отморозка. Славка без лишних слов понял, что наезд без последствий не останется, но отступать не собирался – не по масти щенку матерого волка стращать.