— Я знаю, — коротко, с лёгким нажимом ответил Ильинский, беря в руку мокрую кружку и делая большой глоток, не обращая внимания на температуру чая.
— Вы бы хоть кружку поменяли, — снова, не зная, зачем, произнесла Лия, продолжая стоять на прежнем месте и рассеянно перебирать в пальцах край блузки.
Ей невыносимо хотелось говорить. Просто говорить с Ильинским, слушать его глухой негромкий голос, который приятно наполнял собой всё то пространство, что разделяло его и Лию. Хотелось наблюдать за движениями его красивых рук с аккуратными длинными пальцами, касались ли они кнопок клавиатуры, опытных образцов для исследований или же просто отбрасывали назад неровные пряди отросших волос пепельного цвета.
Вспоминая всё то, что так нравилось ей в научном руководителе, Лия неровно вздохнула. Этот вздох, должно быть, вышел очень уж жалобным и нервным, потому как Ильинский, сделав ещё глоток чая, обернулся к ней. Взгляд его светло-голубых глаз, смотревших на Лию из-под густых бровей, выражал понимание и сочувствие.
— Что вздыхаешь? — он говорил довольно небрежно, с ноткой юмора, но Лии казалось, что всё это лишь прикрытие для истинных эмоций. — Университет без меня не рухнет.
— Мне не нужен такой университет, — запальчиво произнесла Лия, выпрямляя спину и расправляя плечи. — Что же мы будем делать без вас?
«Что я буду делать без вас?»
— Я ещё не умер, — тряхнув головой, отчего пряди волос упали на лоб, усмехнулся Ильинский. — А ты говоришь так, словно меня уже присыпали землёй. — Не дождётесь, говорил его взгляд. — Станешь моей преемницей в этом дурдоме.
— Значит, вы передадите мне силу притягивать к себе животных и пить спирт, не пьянея? — попыталась пошутить Лия, но вышло из рук вон плохо. Она была слишком удручена, чтобы веселиться.
Ильинский, похоже, тоже не чувствовал в себе сил радоваться. Поставив на застеленный клеёнкой столик кружку с недопитым чаем, он рассеянно запустил руку в карман пиджака. Лия знала, что в этом кармане он держит пачку сигарет, одну из которых сейчас и достанет. И действительно, когда Ильинский извлёк руку из кармана, в ней была сигарета, которую он несколько раз покрутил в пальцах. Заметив устремлённый на сигарету взгляд Лии, он, чуть улыбнувшись, спросил:
— Сначала запретила мне много пить, а теперь что — запретишь курить? Заметь, это всё, что мне осталось.
— Вы всегда можете удариться в религию, — заметила Лия. — И вообще… Когда вы собирались мне об этом сказать? — выпалила она. — Что уходите. Или я, как всегда, узнала бы всё последней?
— Сегодня, — невозмутимо ответил Ильинский.