— Я здесь, с тобой, Блейк. Ты ведь это знаешь? — спросила Дженни, положив руку мне на колено. Я притормозил в этот самый момент. Казалось, она поняла, как и я. Я убрал руку с руля и накрыл ее руку. По какой-то неведомой мне причине, я понял. Я знал, что больше не было необходимости спешить. Я действительно верю, что именно в тот момент его сердце сделало последний удар. Я понял, что он умер. Я почувствовал это.
— Я знаю, Дженни.
Но понимание этого не помогало уменьшить боль. Я никогда не чувствовал такой боли в груди, словно мою грудную клетку раздробили битой. Дженни держала меня за руку, пока доктор и медсестра объясняли всю ситуацию.
— Ваш отец получил травму мозга, с которой мы не в силах были справиться. Мы ничего не смогли сделать. Мы пытались. Сделали все от нас зависящее. Мне очень жаль.
Вот и все. Вот и все, что сказал доктор. Он был грустным, и я чувствовал, что ему действительно жаль, но это не имело значения. Мой отец умер. Я проводил взглядом доктора и медсестру, которые вышли за дверь и удалились по коридору. Мой отец скончался. Умер. Его больше нет. Я никогда больше не увижу его. Мой отец умер.
— Блейк?
— Я должен позвонить маме.
— Блейк, остановись на секунду. Тебе нужно немного времени, чтобы переварить услышанное.
— Нет, не нужно. Я в порядке.
Я стал обходить Дженни, когда понял, что это она сейчас сломается. Слезы текли по ее щекам, и она крепко сжимала свою кофту в кулаке. Дженни тоже любила моего отца. Она пыталась быть сильной, но у нее не получилось. Я обнял ее, и она зарыдала.
Я тоже заплакал. Я плакал, уткнувшись лицом в ее волосы и пытаясь понять, что произошло. Мой отец умер. Я никогда больше не смогу поговорить с ним. Никогда не смогу покидать с ним мяч. Никогда больше не сыграю на его концерте. Он никогда больше не будет кричать на меня за то, что я не занимаюсь. Он умер. Мой папа умер.
— Дженни! — крикнула Сара, подбегая к нам, Холден бежал следом. Дженни отпустила меня и побежала навстречу своей маме. Я хотел, чтобы это была моя мама. Я хотел бежать к своей маме. Холден утешительно приобнял меня за плечи. Я отпрянул от него, нуждаясь в пространстве.
— Блейк! — крикнула мне Дженни. Я остановился, чтобы посмотреть в ее глаза. Наши взгляды вели свой странный диалог, как и в первый раз, когда мы встретились. Я сказал ей взглядом, что люблю, и побежал вниз по лестнице, задыхаясь при каждом шаге. Что я собирался сказать своей маме? Как я собирался ей рассказать?
Я даже не знаю, сколько лестничных пролетов я пробежал до того, как на моем телефоне раздалась какая-то песня, которую Дженни, должно быть, установила. Я даже не слушал Келли Кларксон.