Мы все замерли и повернулись к двери, когда та открылась. В комнату неуверенно вошла Оливия, и помахала в молчаливом приветствии.
— Меня Ристан прислал. — Она неуверенно подошла ко мне и стопкам сложенной одежды. — Сказал, что тебе может понадобиться друг и, может быть, лишняя пара рук?
Наши с Оливией отношения начались довольно трудно. Она не нравилась мне из-за того, что случилось с Ристаном, но всё же, наша дружба крепла с момента, как я пустила Оливию за свои щиты. Теперь она возлюбленная Ристана, и они обожали друг друга. Я поняла, почему она так поступила с Ристаном и Старейшиной Гильдии, ведь её воспитывали так же, как и меня.
— Помощь очень нужна, Оливия. Ты и представить себе не можешь, сколько вещей для трёх малышей нужно упаковать в дорогу. Сумасшествие. Мне нужны мешки для подгузников, одежды и вещей первой необходимости.
Мама и папа скоро прибудут сюда, чтобы забрать детей в безопасное место, — радостно проговорила я, словно весь мир не разваливался. — Эй, Олден рассказывал тебе о новой Гильдии? — Мне нужно было сменить тему. Я видела, как она осматривает комнату. — Оливия? — позвала я её и остановилась складывать вещи.
— Прости, что? — робко прошептала она, в её глазах стояли слёзы.
Мне нужно было что-то выпотрошить, разорвать голыми руками, чтобы забыть о слезах, потому что я собирался присоединиться к ней и превратиться в ревущую дуру.
— В чём дело? — многозначительно спросила я, выискивая в Оливии намёк на неладное. Дрожащими руками, она подняла комбинезон, с рисунком крошечных голубых драконов, и начала его складывать. — Выкладывай.
— Ты не знаешь, хочет ли Ристан детей? — тихо спросила она и прикусила губу, осматривая присутствующих. — Ну, то есть, я знаю, он так ладит с твоими и очарован ими, но хочет ли своих? Его отец был жестоким сукиным сыном, и я не стану винить Ристана, если он никогда не захочет сам становиться отцом, но мы теперь вместе, и я вроде как хочу детей, поэтому, хотела бы знать.
Я вытаращилась на неё, когда она опустила руки на живот и с трудом сглотнула, прежде чем посмотреть на меня.
— Ты беременна, — догадалась я. С лица Оливии сошли все краски, и она вновь посмотрела на каждого в комнате. — Они все сохранят в тайне, ведь связаны со мной.
— У меня задержка, причём такая конкретная. — Оливия заламывала руки. — Я всегда хотела детей… много детей. Но сейчас, когда мечта может осуществиться, мне страшно. Я ведь даже не знаю, готова ли. То есть, думать, что ты чего-то хочешь и получить это — две разные вещи. Я не уверена смогу ли быть хорошей мамой, у меня ведь её не было.