Я вспомнила предупреждения Максимуса об опасности экзорцизма для тех, кто не одержим. Я надеялась, что до такого не дойдет.
Вскоре родители были у моей двери, Ада тут же спрятала книги под подушку. Они выглядели неплохо. Папа был в костюме, хотя синий пиджак натянулся на его животе, мама была безупречна, как всегда, в лавандовом платье и с черным жемчугом.
— Ада, оставь сестру, — возмутилась мама. — Иди, иди.
— Меня заберет Рейчел через десять минут, — соврала она с солнечной улыбкой.
— Хорошо, — сказала ей мама и перевела бледные глаза на меня. — Повеселись, Перри. Не сожги кухню. И остальное.
— И никаких шалостей, — строго сказал папа, мама шлепнула его по руке. — Эй, ты тоже так говорила.
Они покинули комнату, мама крикнула:
— Мы сообщим, когда будем возвращаться. Не позднее полдесятого!
Они ушли, и мы остались дома. Я посмотрела на Аду. Максимус должен был прийти в 18:30, и времени было не так много, как я надеялась.
— Надеюсь, они не нагрянут посреди этого, потому что будет неловко.
— Тогда твоему рыжему лучше знать быстрое очищение… — хмуро сказала она.
Я подозревала, что он и общее очищение делать не умел. Но не было смысла думать об этом. Все было готово, и нам оставалось лишь действовать.
В 18:30 Максимус подъехал на своем грузовике, подошел к входной двери с дюжиной пакетов. Царапины на его лице стали страшнее, стали черно-красными.
— Нам нужно все это? — спросила я, открыв дверь и впустив его.
— К сожалению, — сказал он и склонился, чтобы поцеловать меня в щеку. Он посмотрел на Аду за мной, она свысока смотрела на него.
— Фу, что с твоим лицом?! — сказала она.
Он улыбнулся и с любовью погладил щеку.
— Дикая кошка.
Я покраснела и посмотрела на сестру, мысленно прося ее вести себя хорошо, на ее лице появилось смирение.
— О. Мы рады, что ты пришел, — с неохотой сказала она.
— Спасибо, блонди, — сказал он. И протянул ей один из пакетов. — Ты будешь отвечать за материал для очищения.
Она с опаской взяла его и заглянула внутрь, пока он повернулся ко мне.
— Бутылочку ведьмы сделала? Получилось?
— Что? — сказала Ада, но я его поняла. Я быстро взбежала по ступенькам в свою комнату за флаконом на своей тумбочке. Как он и просил, бутылочка была стеклянной, и на дне были волосы всех членов семьи, и наши с Адой ногти. Выглядело как крысиное гнездо из черных и светлых волос.
Я принесла флакон на кухню, где они собрались, вытаскивали предметы из пакетов на стол.
— Вот, — я протянула ему. Мы скривились при виде флакона.
— Мило, — сказал он. — И дом?
Я сказала ему, что выкопала ямку на заднем дворе, где это можно будет закопать без свидетелей, если только родители не решат потом выкопать там пруд.