Гнев забурлил в животе, задевая грудь.
— Чувствовал ко мне?
— Да. Он не хотел тебя ранить. Он хотел ранить себя.
Я вскочила на ноги, сбив стул.
— Надеюсь, он себя ранил! Слушай, мне плевать на то, что и почему сделал Декс, ясно? Это в прошлом. Мы оба виноваты. Мне не нужно было вести себя глупо, не стоило и минуту верить, что он считает меня больше, чем другом.
— Но это так.
— Нет уж! Друзья не занимаются любовью. И уж точно не бросают друг друга после этого!
— Знаю, знаю, но он придурок и совершил ужасную ошибку.
Я шагнула к ней и погрозила пальцем перед ее лицом.
— Ты его защищаешь? Ты хотела прийти сюда, в мой дом и мою жизнь, и защищать его? Иди ты.
Она потянулась к моей руке, но я отбила ее ладонь и смерила взглядом. Она пристально смотрела на меня.
— Я не защищаю его, — сказала она с натянутым спокойствием. — Декс — идиот, он за это получил. Я думала, что ты хотела бы знать, что он пострадал сильнее.
Мой рот раскрылся, я судорожно выдохнула.
— Дай закончить! — она подняла ладони. — Позволь закончить, а потом уже бей. Я пришла не для того, чтобы уговорить тебя пожалеть Декса. Я просто расскажу правду, даже если ты не хочешь ее слышать или ей верить. То, что случилось, хоть и по его вине, разрушило его полностью. Он ушел так…
— Ребекка! — зарычала я, злость разожгла мое лицо. — Мне плевать! Я знаю, что Декс все еще твой друг, это хорошо, но все кончено. Шоу. Все между нами. И между тобой и мной. У меня теперь новая жизнь. У меня новая работа и новые друзья, новые мечты. Ты сказала, что переживала за меня. Я в порядке. До этого не была в порядке, но теперь все хорошо. Все кончено. Ладно?
Она опустила взгляд на ухоженные ногти. Я тяжело дышала, тело слабело. Мне было плохо из-за того, что я накричала на нее, но она должна была понимать, на что идет, когда ехала сюда.
— Ладно, — сказала она и вздохнула. Ребекка оглядела комнату, избегая моего взгляда. — Я пойду.
Она встала и направилась к двери. Частичка меня хотела, чтобы она осталась, рассказала мне, как плохо Дексу, как далеко он пал. Но эта частичка меня все еще плакала от песен о любви, исполненных пианистом, и я хорошо умела подавлять ее.
Она открыла дверь и хотела выйти, но я ее окликнула. Кое-что беспокоило меня эти месяцы, и я не могла сама узнать ответ.
Она замерла с ладонью на двери и посмотрела на меня с надеждой блестящими глазами.
— Что?
— Декс ничего не говорил про записи ФЭГ?
— Записи ФЭГ? — она покачала головой, волосы подпрыгнули. — Нет. Что это?
Я разочарованно вздохнула.
— Мы записывали звуки во время съемок. Я… слышала одну из записей, и там было кое-что важное. Но Декс не услышал этого, до того как я… ушла.