Со скривленными губами от отчаянья выплеснул на питомца второй флакон, но получил сообщение, что он не подействовал совсем и больше Злыдень не изменится. Ударил себя по лбу ладонью и провёл ей же по лицу. У меня на руках был золотой амулет питомца, от которого лично мне сейчас нет никакого толка. Оставалось только продать его или отдать кому–то из соратников. Лучше отдать ведь это все же золотой питомец. Отдам Злыдня гоблину, если тот приживется, а не приживается так отдам другому, тому, кто займет его место.
Задремал, но всего на ничтожную пару часиков. Проснулся совершенно не отдохнувшим, но спать на песке вместо постели с камнем вместо подушки больше не хотелось. Толку от такого сна было немного, и дело тут было не в бонусах от отдыха. Раздраженно толкнул в бок Таразета, и, несмотря на его явное недовольство, утро среды для нас началось в четвёртом часу.
Посчитали, что уже достаточно прокачались и попробовали убивать скелетов вдвоём без постамента. Дело пошло. Мы даже умудрились убивать их быстрее, чем происходил респаун. Часам к семи утра решили, что теперь смело, можем попробовать пройти под стелсом краем развалин и если что сможем завалить какого–нибудь видящего, если на такого наткнемся. На босса наткнуться не рассчитывали, поскольку понимали, что он, скорее всего, где–то в самом центре этих развалин.
На всякий случай приготовил пару свитков с точно бьющими заклами. Шли осторожно и медленно. Ориентировались ощупью по стене пещеры и не зажигали света. Свечи ещё оставались, но нам нужен был стелс.
Драться за время пути пришлось дважды. Сначала на нашем пути попался скелет лучник, что смог нас увидеть под стелсом и восстал. Его пришлось убивать на месте без метания по округе, поскольку можно было поднять ещё какого–нибудь противника. Второй раз нас засек скелет маг, но и с ним мы справились. Обе злых драки в полной темноте походили на страшную кошачью свалку, в которой мы били не только врага, но и друг друга. Разумеется, били случайно, но от этого раны не становились меньше, а здоровье не восстанавливалось быстрее. О применении свитков в такой тесноте и речи не шло.
А потом развалины кончились и мы оказались перед туннелем если не полностью искусственным, то, по крайней мере, довольно сильно облагороженным чьими–то трудолюбивыми руками. Туннель имел квадратное сечение и потолок, на всем протяжении достаточно высокий, что бы пропустить горного тролля.
— Тут будут скелеты? — спросил у меня Таразет.
— Не знаю, но кто–то, быть может, — ответил я.
— Может, фонарь всё–таки зажжём? А‑то мы так скоро не выползем, а я жрать хочу, и поспать нормально, — заканючил юный ассасин.