— Немногословен ты сегодня.
— Тревожно мне что-то. Еще и погода портится. Вот-вот дождь пойдет, а ночевка в лесу предполагается. Я команду шалаши ставить дал, но как-то это все не так, — и он досадливо махнул рукой.
— Расслабились на теплых перинах, — подколл я. — Тут вот еще, что. Переговори с людьми. Майор партизанский отряд создает может, кто остаться захочет.
— Все кто хотел, еще под Борисовом остались.
— А ты еще раз спроси. Все течет, все меняется. И не беси меня, — не понятно с чего сорвался на человека. — Извини, самому, что-то не по себе. Как бы нам на войсковую операцию по поиску пропавших не нарваться. Уж к линии фронта теперь точно не проедешь.
Не успел договорить, и в сознании прояснилось — вот, что меня угнетало. Наверняка немцы уже хватились пропажи и первым делом перекрыли дороги в сторону передовой. О простом выходе к своим можно забыть. Да, подгадил нам разведчик. Конечно отсутствие прямых улик, могущих указать, где и как произошло похищение, отодвинет время начала поиска и запутает противника, но это же четко дает понятие, что работает подготовленная диверсионно-разведывательная группа. А это совсем другой уровень опасности. Но и немедленно срываться с места, теперь не выход. К тому же нужно дождаться результатов сеанса связи. Я все еще надеялся получить указание места перехода.
В остальном вечер прошел спокойно. Вернувшийся радист ни чем не порадовал. Центр только подтвердил квитанцией получение шифровки. Тучи все-таки разродились небольшим дождем, загнав под крыши шалашей. Качество изготовления временных убежищ из веток, вызвало ряд нареканий с моей стороны, но убедившись, что пару суток они продержатся, высказывать замечания не стал. Но зарубочку в памяти сделал. Майор оккупировал место под тентом в кузове грузовика, разбирая документы из портфеля. Пленный немец неохотно, но без применения мер силового принуждения, давал пояснения. Мне заняться было нечем и забравшись в шалаш, я улегся на охапки свежескошенной травы, подстелив немецкий прорезиненный плащ, врученный мне перед самым выездом старшиной. Это политрук расстарался, где-то выменял взамен того, что я отдал военврачу при погрузке раненых в самолет. Однако этот экземпляр чем-то неуловимо раздражал. И резиной от него пахло гораздо сильнее, и выглядел он не так форсисто как предыдущий, да и вообще…
Так за переживаниями, и размышлениями о том, что обязательно в программу подготовки курсантов необходимо включить правильное обустройство лагеря и строительство шалашей, я не заметно для себя и уснул.