— Что произошло то? — спросил Третий. — У вас тут шум поднялся. Я сразу назад, а товарищ капитан зачем-то немца пинает. Он, что сбежать хотел?
У меня предательски ослабли коленки, и задрожали руки. Что бы скрыть сей компрометирующий меня факт, пришлось присесть и забрать у Четвертого револьвер. А вот вставать не стал торопиться, унимая так не вовремя накативший мандраж. Тут и нога дала о себе знать, врач мне обещал месяц постельного режима, а я скачу как непонятно кто. Расслабился, понадеявшись на выучку пограничников, а ведь обязан был, контролировать ситуацию, ведь бесшумное оружие только у меня.
— Это не правильные немцы, простые водители так себя не ведут, он ведь нас чуть не порезал. Как ты его упустил-то? — обращаюсь к Четвертому.
— Сам толком не понял. Я его в захват сзади взял и хотел рывком на себя опрокинуть, а вместо этого в воздухе оказался. Нас так только инструктор по самбо бросал.
— Вот и говорю, уж больно шустрый фриц попался. Без подготовки, с ходу считай двух бойцов из строя, почти вывел.
— Да видел я, как вы его ловко с двух ударов уделали. — Решил польстить мне Третий. — И Егор его из вашего револьвера уже на прицел взял, ни куда бы он не делся.
— Не скажи. Я от ножа на одних рефлексах только и увернулся. Ну ладно потом поговорим, а сейчас грузимся в темпе. Пора отсюда убираться как можно быстрее.
Пятый уже сдал машину задним бортом к нашим кустам. Быстро подхватили снаряжение, закинули тело немца и сами загрузились. Я подобрал кепи, и надел вместо своей пилотки. Затем прихрамывая, подошел к кабине и уселся на пассажирское сидение. Указав в сторону противоположную движению колоны, дал команду трогаться. Сначала предстояло удалиться от места неправомерного завладения транспортным средством как можно дальше, а затем предстояло решить, как выбираться к своим.
На одном дыхании мы пролетели километров тридцать, стараясь уйти в какой-нибудь лесной массив побольше и желательно в стороне от крупных дорог. Но нам отчего-то не везло и казавшийся из далека крупным лес, оказывался перелеском или небольшой рощицей, а то и был занят остановившейся на отдых немецкой частью. Такие вообще старались объезжать как можно дальше. Через час блужданий мне показалось, что скоро мы сделаем полный круг, поэтому дал команду не привередничать, а съезжать в сторону ближайших деревьев. Благо там и вода просматривается. Пятый принял мои указания буквально и вывернув руль в указанную мною сторону, повел машину прямо через картофельное поле.
Лес, как и ожидалось, оказался не крупным. Он причудливо огибал поле, протянувшись на несколько километров, но шириной не превышал пятидесяти метров. За стеной деревьев было небольшое, диаметром метров в двести, озеро, а может старый пруд. На противоположном берегу стояло большое двухэтажное здание помещичьей усадьбы. Очевидно, до войны здесь был какой-нибудь дом отдыха для трудящихся, а сейчас в усадьбе хозяйничали немцы. И я, кажется, знаю, что это за место. Достал карту прикинул. Все правильно, хорошенько пропетляв, мы практически вернулись к разбомбленному ночью аэродрому. А дом на противоположном берегу, это бордель для немецких летчиков, о котором рассказывал «Осип». Парням я об этом говорить не буду, боюсь, что узнав о наших девчатах, удерживаемых там насильно, они захотят их освободить. А там одной охраны не меньше взвода, оберегающей покой своих офицеров, плюс зенитное прикрытие. Простите меня девушки, но мероприятия по освобождению, нужно тщательно готовить, вас, же потом еще куда-то девать будет необходимо. Освободить, что бы потом бросить — это не по-нашему. Кстати, а почему этот берег не патрулируется. Снайпер одну обойму запросто отстреляет пока любители позагорать и поплескаться на том берегу не разбегутся. Может просто шугануть, что бы, не забывали, на чьей они земле. Подавив острое желание наказать противника, вернулся к машине, долго здесь оставаться не следует.