— Товарищ капитан, отряд построен. Отсутствуют двое, находятся на посту.
Провел короткий инструктаж, что поделать сила привычки, лучше лишний раз перестраховаться, чем потом локти кусать, что не объяснил меры безопасности. Довел до бойцов распорядок на день, что бы служба медом не казалась. После легкого завтрака, посовещавшись с Костиным, все-таки решили «Осипа» в поселок отпустить. Но внесли некоторые корректировки, с учетом информации от вчерашних наблюдений. Посты немцы выставили на въезде и выезде из поселка и тщательно досматривали входящих и выходящих, которых было немного. А вот солдаты и техники с аэродрома предпочитали ходить напрямую, через поле и огороды, при этом натоптали приличную тропу, которая ни как не охранялась. Немного наглости и вот практически свободный проход. Решили, что в поселок с «Осипом» пойдут двое. Поле перейдут в немецкой форме, под видом охраны аэродрома. Один останется дожидаться в кустах боярышника у края огородов, там же связной снимет форму, оставшись в гражданской одежде. Потом в сопровождении второго бойца, владеющего немецким, проникнут в поселок. Дальше будут действовать самостоятельно. «Наш немец» издалека будет прикрывать «Осипа», при этом сам, стараясь не привлекать к себе внимания. Отправятся они ближе к обеду, когда служба противника несется откровенно спустя рукава. А у меня с утра запланирована встреча с пограничниками, нужно определиться, что с ними делать, да и по раненым есть предложение.
Пошел в сопровождении одного из бойцов, который вчера передавал им продукты и медикаменты. Не лишняя предосторожность, так как камуфляж на мне немецкий. Метров за сто от стоянки нас окликнул часовой, которого мы прозевали, правда, он был грамотно замаскирован, одно слово — пограничники мастера «секретов». В лагере меня проводили к старшему лейтенанту, который был старшим командиром из не раненых. Несмотря на долгое нахождение во вражеском тылу, форма не нем не сильно обтрепалась, и сам он выглядел достаточно прилично. Пограничник долго рассматривал мои документы, они вызывали подозрение своей новизной, а особые отметки, введенные с начала войны, ему не известны. К тому же форма на мне чужая, пускай и без знаков различия, но наш камуфляж с немецким не перепутаешь. Да и чистенькие мы, не успели за сутки приобрести неповторимый вид и запах «лесных жителей». Чувствуется, что пограничники уже успели с «Бранденбургом» или с предателями столкнуться, а может просто, профессиональные навыки проявляются. Очень ему хочется поверить, что мы свои, и наверняка подсознательно он уже с этим согласился, но на нем ответственность за людей командование над которыми принял и ошибка может обернуться для всех смертью или пленом. Вздохнув, достаю бумагу за подписью члена Военного Совета Западного направления Булганина, и с еще кучей подписей и печатей, включая и по линии их ведомства, согласно которой все мне должны помогать и бояться. Если честно, то с уровнем развития местных средств печати, я и сам такую могу за полчаса сделать, нужно будет по возвращении озаботиться вкладышем к удостоверению, как в мое время у сотрудников управления собственной безопасности было. И носить удобно, и выглядит солиднее, а то эту «портянку» пока развернешь, да и качество бумаги такое, что быстро истрепется. Старшему лейтенанту этого документа хватило, и он немного расслабился, но пулеметчик в стороне по-прежнему ненавязчиво продолжал нас контролировать. Конечно, брать с собой документы на выполнение задания не принято, но я предпочел рискнуть, не хотелось опять встретиться с представителями компетентных органов не имея при себе удостоверения личности. Благодаря Пономаренко и сотрудникам НКВД Белоруссии я вопрос с их коллегами из центрального аппарата вроде бы закрыл, но зачем давать повод, объявят дезертиром и в трибунал. К тому же, уходя к аэродрому я свои документы оставлял командиру отряда. У того и так с собой целая канцелярия, кроме приказа о формировании, печати, бланков и боевого журнала есть и предписание о переподчинении (при необходимости) любых встреченных частей и подразделений Красной армии, не взирая на должности и звания их командиров. Это уже я настоял, а то найдется какой-нибудь деятель и заставит выводить его на соединение с нашими, наплевав на все доводы.