Инна говорила это, а внутри плясали черти! Она же помнила, как тогда в больнице не подняла костыль Федотова. Она помнила, как стояла, не двигаясь, не делая попытки помочь ему, но готовая, если что, броситься спасать его. Она учила его жить в одиночку. Так, как положено жить человеку, надеясь только на себя. Сейчас с Антоном повторялась почти та же история.
– Давай я хотя бы тебе расскажу… – нерешительно обратился Антон к Инне, – там такая схема запутанная. Понимаешь, деньги они не платят…
– Антон, – Соломатина резко повернулась к нему, – отстань. Я не буду даже вникать. И еще я хочу спать. Завтра я тоже буду занята. Послезавтра мы уезжаем. Ты помнишь, что обещал мне?
– Помню, – Антон ответил тихо, – я уеду. Не волнуйся.
– Вот что я не буду делать, так это волноваться! – заверила его Соломатина, готовясь ко сну. – Только, пожалуйста, давай погасим верхний свет. Я уже сплю.
Утром Инна проснулась первой. Она приняла душ, оделась и вышла из отеля. Она никуда не спешила, просто не хотела оставаться наедине с Антоном. Она уже все решила. Она думала о Федотове. Понимая, что все затеянное невероятно, она все равно мечтала. «Федотов поможет мне избавиться от Антона. Иначе никогда не расстанемся. Мне его жаль, но и так тоже нельзя. Это же камень на ноге. Это полная моя зависимость от его жизни». Инна наблюдала за тихой утренней водой, вспоминала их с Антоном жизнь, и так получалось в воспоминаниях, что всегда она, Соломатина, подстраивалась и меняла свои планы. Инна знала, что немного лукавит – она по своей воле, из-за любви шла на все это. Теперь настал ее черед, пора подумать о себе. Ни работы, ни карьеры, ни нормальной семейной жизни. А у нее прекрасное образование, многосторонний опыт. В конце концов, она хорошо образованный, воспитанный человек, который любит и умеет трудиться. И должна все преодолеть, а поможет ей в этом Олег Федотов.
Хоть и завтракали Инна и Антон вместе и даже что-то обсуждали, но уже было понятно, что они расстались. Антон еще раз попытался заговорить о делах, но как только Инна увидела просительное выражение лица, она отрезала:
– Даже не начинай. Я не знаю и знать не хочу. Давай спокойно позавтракаем.
Пьяных замолчал, потом машинально бросил в чашку пакетиков пять сахара и затем поинтересовался:
– У тебя здесь любовник появился?
Соломатина выронила вилку. Она покраснела, поперхнулась и ничего не ответила. Федотов не любовник, но она хотела, чтобы он им стал. Федотов сейчас только друг, но она уже готова к другим отношениям. Таким, каким он стал, он нравился ей еще больше. И казалось, не было этих десяти лет, не было разрыва во времени, настолько органичны и уместны были эти перемены в нем. Но вслух, тем более Антону, она ничего не хотела говорить.