– Молодец! – сказал Аркадий. Страшный грохот потряс дом.
– Нет, нет! – закричала Тася. – Я не могу! И она выбежала.
– Мы вас проводим, – галантно сказал Аркадий.
В убежище было много народу. Некоторые спали, растянувшись на скамьях, а то просто на полу. Двое сонных мужчин и одна девушка играли в домино. Девушка бойко стучала костяшками с видом бывалой посетительницы убежища. В углу плакал бледный ребенок на руках у матери. Маленький старичок в золотых очках пробирался, осторожно ступая между спящими.
– Профессор! – окликнула его удивленная Тася. – Вы здесь? Ведь вы же говорили, что по теории вероятностей…
– Мало ли что я говорил, – ворчливо перебил ее старик. – На весь Ленинград был один слон, и его сегодня разбомбило. Какие уж тут, матушка, теории…
Он махнул рукой и пошел дальше.
Аркадий, Саша и Тася пробрались в дальний угол Здесь был свободный краешек скамейки. Тихо сопели мокрые водопроводные трубы. С улицы изредка доносилось заглушённое уханье, иногда вздрагивали стены. Тася уселась. Аркадий скомандовал:
– Саша, сидай.
И сел сам рядом с Тасей. И сразу принялся болтать пересыпая речь остротами и анекдотами. Саша стоя рядом, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Тася то и дело всплескивала руками и восклицал
– Ой, не могу!… Подумайте, надо же!… Да ну вас! И заливалась таким звонким, веселым смехом, что ей самой становилось стыдно. («В таком месте смеяться!» Она зажимала рот рукой. Но смех прорывался сквозь пальцы и, ударившись о низкие бетонные своды, гулко разносился по подвалу. И далеко по углам люди, заслышав его, хоть и не видя, кто смеется, улыбались и становились бодрее, словно глотнули свежего воздуха.
– Ой, а где же Саша? – хватилась Тася.
Она с беспокойством огляделась по сторонам. Но гигантской фигуры Саши нигде не было видно.
– Пропал ребенок, нашедшего просят считать своим, – проговорил Аркадий, скорчив шутовскую гримасу.
Тася нехотя улыбнулась. Аркадий начал рассказывая историю о некоем внезапно скончавшемся зубном враче, на свежую могилу которого родственники временно положили табличку, снятую с его дверей.
– И вот, понимаете, Тасенька, топает по кладбищу одна старушенция и видит на могилке: «Зубной врач H. Н. Абрамов, прием от двух до семи». Представляете? Но слушайте, что было дальше. Старушенцию аж затрясло…
– Все-таки я не понимаю, – прервала его Тася, – куда мог деваться Саша? Неужели он ушел?
Аркадий, обиженный тем, что его оборвали на самом эффектном месте, ответил раздосадованно:
– Шё, вы Сашу не знаете? Медведь с его зимней спячкой ребенок перед ним! Ночью, днем у нашего Сашеньки одна думка: добраться до чего-нибудь горизонтального и покемарить минуток шестьсот. Если хотите его видеть, пошукайте где-нибудь под скамьями.