Я от спиртного сразу отказался, прямо сказал, что мне ещё нельзя по молодому возрасту. Как ни странно, бояре с Мстиславом во главе одобрили и не настаивали. У нас в двадцатом веке обычно наоборот, приятели уговаривают. Дружинники вокруг ели то, что сами поджарили, в основном копчёную рыбу, окорока и припасы, которые принесли с кораблей или захватили из дома. Не обошлось и без мелких неприятностей. Боримир отлучившись по нужде, якобы что-то перепутал и заглянул в мою избушку к Младе. Не знаю уж чего он от неё хотел и чего получил, но вскоре выскочил испуганный и взъерошенный. Макушка у него была бритая как, впрочем, и у всех дружинников, и у князя, (мода такая) но борода и прочая растительность на лице торчали дыбом.
— У тя тама кикимора. — Простонал он на ухо.
Я серьёзным лицом кивнул в ответ.
— Да, знаю.
Смеяться над властью в такой ситуации чревато. Мужики не любят, когда их пугают, но втройне они не переносят, когда смеются над их испугом.
— Сам её боюсь и с трудом смиряюсь. — Шепнул я, когда тот немножко успокоился.
— Дык изгони, али казни.
— Ни за что! — Покачал я головой. — Охраняет пуще собаки!
— Продай! — Собеседник моментально переменил мнение, даже глаза "загорелись". — Казну стеречь поставлю!
— Да продать бы можно, но она сама должна согласиться. Без этого никак. Мужской силы лишает запросто. Ты зайди ещё разок, попроси сам.
— Не — е, пущай тады ворують. — Округлил тот глаза и скосил их на собственный живот. — Како же без силы?
Сидеть за столом пришлось до самой темноты, пока моих сотрапезников не унесли в шатры. Сами они к тому времени так назюзюкались, что встать уже не смогли. Незамедлительно вспомнилась собственная похожая реакция на дедовский квасок. Голова вроде бы тогда была в порядке, а ноги также не слушались. Дружинники вокруг ещё пели, орали и хвастались, рассказывая разные свои приключения и даже дрались. Это уже было неважно. Главное начальство отбыло, значит можно и хозяину на боковую. На охоту новые знакомцы согласились, теперь надо выспаться.
Дом встретил пустотой и тишиной ни мебели, ни девчонки. А я, оказывается, уже привык к присутствию этого ужастика.
— Сие ты еси, княжиче? — Пропищало вдруг откуда-то.
Отодвинув заслонку, хозяюшка выбралась прямо из печной духовки.
— Там же жарко! — Поразился я.
— Страсть како пужаюся бражников. Лепше в печь. — Пожаловалась подружка.
Милашка и правда дрожала, пока не прислонилась ко мне, ухватив за руку, словно брошенный котёнок, а я автоматически не погладил по голове.
— Ну давай ещё ложись здесь на моей перине, а князя в сенях в стожке заставь тебя караулить. — Усмехнулся я, представив такую картину: "Правитель охраняет свою прислугу!"