Что с ней делать? Не обыскивать же? Опять люди не поймут, скажут лапает наглец девицу. Тут как раз не вовремя подскочил староста и запричитал: "Княжиче, твоя кобылы стоптали нивы!"
Ещё неприятности на мою голову! Прохвостка "под шумок" конечно улизнула.
— Мы продали скакунов. — Напомнил я.
— Обаче сии давеча сотвориша изъян! Пасти надоть бехо.
— Может это не мои?
— Пастух баял твоя.
— Ну что-теперь-то?
— Белку даяти.
— У меня нет белки.
— Тады векшу.
— Это что за зверь?
— Вона в кошеле звенить.
— А — а! Ну на, бери сам сколько надо. — Развязал я перед ним кожаный мешочек.
Поковырявшись, староста выбрал самую маленькую медную монетку и удовлетворённо отошёл. Почти тотчас воровато оглядываясь, подскочил Еремка и забормотал постоянно кланяясь: "Ны взыщи, княжиче. Азм ны доглядеша за конями, егда стрелы пускаша."
— Да чего уж теперь. — Махнул я рукой.
Мне и в голову не приходило поручить кому-нибудь пасти свой табун, не подумал об этом, привык, что все хозяйственные дела делаются сами собой. Небось Божена выгнала лошадок на пастбище и тоже никому ничего не сказала, быть может даже не стреножила. Впрочем, это и не было её заботой.
— Девка твоя кой-чесо в пруд закинула. — Прошептал тем временем пастушок.
— Вот, зараза! Да не моя это девка, Еремка. Я у них просто живу, понял.
— Чесо жи ны понятия.
Мальчишка недоверчиво покосился и осуждающе покачал головой. Сразу вспомнились опасения Борща насчёт соседских домыслов и сплетен.
— Вот если бы не она, а ты меня из леса приволок, стал бы моей девкой?
Пацан нервно хохотнул.
— Вот то-то!
— Вы есте иже лобызались! — Опять прошептал упрямец.
— Ты с матушкой лобызался? С сёстрами лобызался? Вот и она мне, как сестра! Понял?!
Пристыженный приятель отошёл, а я решительно направился назад. Разговаривать с наглой сумасбродкой больше ни к чему, по крайней мере сегодня. Сколько можно терпеть её издевательства?! Соблазняет, заставляя мечтать о большем, доводя до исступления и тут же сбегает, оставляя моё сердце непонятно для чего бабахать в груди. Или ещё хуже убить, изувечить готова. Не о чем нам объясняться. Она должна всё понимать. Я ей ничего не обещал. Красотка сама сказала, что я уйду, а ей оставаться. И мадмуазель права. Мне пора отправляться. В смысле не насовсем, а на время вернуться домой к родителям, отдохнуть от этих проблем. Ох, как нелегко оказывается быть взрослым!
Моя "княжеская" одежда двадцатого века лежала на одном из лежаков. Броня, ремень с саблей и прочим, в сундуке. Туда же надо засунуть и кошель с монетами. Переоделся, посмотрел на себя внимательно, чтоб ничего отсюда не прихватить лишнего, всё-равно ведь потеряется. Ну, вперёд!