— То-то я еле жив очнулся, едва пламя сбил на себе…
— Спасибо скажи, что вообще очухался! Спящего могли русалки защекотать, дело нехитрое.
— Не ссорьтесь, ребята, пойдемте лучше к Ясеню скорей, тут чудные дела творятся, как бы все совсем не исчезло, — убеждала Леда не в силах отвести взгляда от дорогого ей мужчины.
Да и сам Змей, кажется, вовсе не хотел девушку из рук выпускать. Однако, надо же и впрямь было до источников заветных добраться.
— Ба! А где же деревенька-то проклятущая? Я бы не прочь ее Хозяину голову оторвать за радушное гостеприимство!
— Спит Хозяин, а за ним вслед и все чары заснули-развеялись. Я так думаю, не будет здесь больше нежить всякая собираться, да хороводы водить возле бедного Савушки. Где-то сейчас болезный… Надеюсь, и ему под землей сладко спится…
Более не мешкая, Леда, Годар и Михей взобрались на холм за бывшей околицей, встали перед высоким деревом и поклонились поникшим ветвям. Издали, на подходе еще было слышно, как журчала вода, стекая в низину. Бежали с возвышения два маленьких шустрых ручья, вроде совершенно одинаковые с виду.
То ли ветерок дунул, то ли сам по себе вдруг отвалился с ясеня пожелтевший лист и, в быстром танце кружась, опустился на воду. Да только заметили люди, что гибкими струями влекомый, лист из чахлого да желтого вдруг стал ярко-зеленым, в один миг все жилки расправил, наливаясь животворящим соком. Таким возрожденным и пропал из виду в прогалине под холмом.
Михей с Годаром переглянулись, и начал Медведь распутывать крепкую дратву да ремешки, что крепили липовую култышку к телу. А после, чуть подрагивающими руками рубаху с себя стащил. Далее Леда смотреть не стала, ближе к дереву подошла, обняла шершавый ствол, уперлась лбом в морщинистую кору и закрыла глаза, об одном молясь:
— «Пусть свершится чудо! Пусть окрепнет тело и вернется живая плоть на старую рану. Пусть они будут счастливы с Радуней, деток сотворят и вырастят, на радость всему роду, Медвежьему ли Змеиному, все равно, лишь бы добрые люди его составляли. Да будет так!»
Показалось Леде, что долго-долго она уже так стоит у дерева одна, но вот легли на плечи знакомые горячие ладони, а потом заскользили по ее рукам, вместе с ней обхватывая мощный ствол. Хрипловатый голос прозвучал над макушкой:
— Растрепа моя, пойдем, хоть умою… Как в живую водичку окунешься, еще пуще красавицей станешь, будет тебя муж сильно любить, на руках носить, ласковые слова говорить, прижимая к сердцу. Будешь ему всего дороже на белом свете… Пойдем!
— А он… Михей-то наш как?
Годар своими же руками девушку в сторону развернул, и Леда сначала изумленно вперед глядела, а после, опомнившись и смутившись, опустила глаза себе под ноги. Хорош был Медведь. Таким прежде его девушка и не знала — стоял в двадцати шагах от нее красивый крепкий мужчина в самом расцвете сил. Густая шапка каштановых кудрей покрывала голову, глаза веселые, так и жгут, сам кровь с молоком, иначе не скажешь. И обе ноги исправно на своих местах, как мамка задумывала.