Винтроп с удивлением поднял брови, такого поворота он не ждал.
— Прэлэстно! Какой карамболь! Это же ситуация вин-вин, выигрывают все! В чем проблема, Аркадий? И вы еще ждете совета?
— Я с наслаждением порвал бы расписку и женился на этой женщине. Но, увы, нет взаимности. Я в растерянности: поначалу хотел предъявить расписку, требовать возмещения долга либо переоформления квартиры. Но влюбился... Вы должны меня понять, Боб! Что делать?
Винтроп с безразличием выслушивал страдания молодого Вертера, ничуть не сомневаясь, что Подлевский, рвущийся в чемпионы жизни, замыслил какую-то аферу. Он понимал, что Аркадию вовсе не совет нужен, расчет на помощь. Но чем может помочь Боб? Ему недосуг даже размышлять на эту тему. Вдобавок стремление вникнуть в ситуацию Подлевского равносильно попытке щупать пульс на протезе. Вспомнился Киплинг: русские считают, что они самая восточная из западных наций, а они — самые западные из восточных. И вдруг сквозь алматинские мысли пробилось любопытное соображение, по сути не связанное с Подлевским: а что, если использовать этого шустрого дельца, этого понтоватого афериста для... да, да, чтобы проверить Суховея, вернее, впутать его в небольшой компроматик? А заодно бросить пятак на водку этому бойкому парню.
Американец участливо похлопал Аркадия по руке, заученно, дежурно добродушно улыбнулся:
— Аркадий, мне кажется, я понял вашу проблему. Непростой случай, вдобавок американцу трудно разобраться в русских любовно-имущественных интригах, у нас своих предостаточно. Я слышал, у вас есть женщины, для которых кнут слаще пряника. Но я хорошо отношусь к вам. Давайте поступим так. У вас есть лист бумаги? Нет? Тогда пишите на салфетке, буду диктовать.
И продиктовал: «Суховей Валентин Николаевич».
— Работает в администрации Московской области, в Красногорске. Опытный человек с большими связями. Разыщите его, свяжитесь с ним, скажите, что господин Винтроп просил оказать вам содействие. Поверьте, этот Суховей может многое, будьте с ним откровенны. Мое имя станет для него паролем. Вы все поняли?
— Спасибо, Боб, от всей души! Я ваш должник.
— Тогда давайте закругляться. Времени в обрез, улетаю завтра утром. Надеюсь, все будет о’кей, желаю фарта, так у вас говорят. И обратите внимание, друг мой: несмотря на спешку, я нашел полчаса для встречи с вами. Мне кажется, они были плодотворными.
15
В «Сапсане» было уютно. Донцов не раз летал на нем в Питер и обратно, используя дорожное время для решения головняков, какими наполнена жизнь бизнесмена. Современный скоростной экспресс, иглой прокалывающий мегарасстояния, располагал к деловым размышлениям. Но сегодня не так, хотя поездка на экономический форум. Еще с утра, до натоптышей на нервах исполняя виртуозный канцелярский батл-рэп в чиновных кабинетах, Виктор с нетерпением ждал часа, когда, закрыв глаза, утонет в кресле «сапсана» и примется обдумывать жизнь. Желание все передумать нарастало постепенно, шевельнувшись еще в Сочи, это он помнил, но тогда оно не было потребностью. Сейчас взбухло до острой необходимости. И, в отличие от бытовых и деловых проблем, которые он привык решать на заседаниях, а в одиночестве щелкал на ходу, урывками, раздумья о жизни требовали сосредоточения, отключения от текущих забот.