Даже начинался крестный путь Богодухова при особых обстоятельствах. После распада Союза тот, против кого публично поднял голос Сергей и кого числили архитектором перестройки, свел счеты с бывшим инструктором ЦК КПСС мстительно и жестко. После слома системы оставшийся на орбите верховной власти хромучий «идеолог в законе» отрезал Богодухову пути к государственной службе.
Но неспроста очень тонко подметил когда-то мудрый Карамзин, что «русскую историю надо уметь читать между строк». При таком чтении выйдет наружу и навсегда останется в сознании соотечественников истинное коварство «творцов» перестроечной истории. За фальшивым фасадом демократии, гласности, свободы мнений кипели низменные вандальные страсти, судя по сообщениям СМИ, одобренные просвещенными иллюминатами из Бильдербергского клуба.
Речь не шла о примитивной расправе со строптивым, лично неугодным бывшим партаппаратчиком. В ядре верховодов перестройки, перевертышей, маскировавших свое недавнее прошлое, вызрел негласный сговор, принявший форму концептуальной доктрины, — по сути, ку-клукс-клан на иной лад: «Смолой и в перья!» В отношении «недружественных лиц», тех, «кто не с нами», в новый управленческий слой была внедрена повелительная установка: лишить заработка! Пусть живут как могут — если выживут. Случайно ли в тот мрачный переходный период на людей, оставшихся не у дел, «вскипяченных» всеобщим крушением, часто ниспадал тяжкий грех отчаяния. Разразилась эпидемия самоубийств.
Сергей Богодухов просто попал под раздачу, оказавшись на самом дне великой чаши бытия, в углу жизни, у параши.
Но беды не спеленали его волю. Наоборот, побудили отбросить житейские страхи и фобии, искать пути выживания. Осознав, что экономика дала течь надолго, что новая жизненная ситуация — навсегда, Сергей, согласно бессмертному указанию классики, «переквалифицировался в управдомы». И, подобно тысячам инициативных, сильных духом людей, не готовых смириться пред судьбой, двинул в челночный бизнес — за прибыльным красным товаром.
Обзавестись напарником не составляло труда — Димка Шубин, друг студенческих лет, близость с которым еще более окрепла после свадебных приключений: жены тесно сошлись взглядами на устройство жизни и семейные ценности. Когда перестройка выдохлась и ходуном пошло государство, когда многие, условно говоря, по сокращению штатов были уволены из привычного быта, Нина и Катя покупали муку и в заполошных буднях сами выпекали батоны в газовых духовках, что дешевле, чем брать их в булочной.
При сосущей нужде последняя копейка, и та ребром стояла.