Сказка про девочку Лею, короля Граба и великана Добрушу (Пакулов) - страница 5
Мохнобрюх, перебирая тонкими ногами, протанцевал перед королём что-то замысловатое, понятное только им обоим, и Граб поднял костлявую руку.
— Получишь ещё один крест, — сказал он Главному пауку и уставился странными глазами-искринками на пленника.
— Я светлячок, — робко представился пленник. — Я хороший светлячок.
— Ты плохой светляк, раз летаешь с испорченным фонарём, — скривился Граб. — Говори, не видел ли ты где красивого и богатого города? Я хочу завязать с его жителями дружбу.
— Видел! — простодушно пискнул светлячок.
Граб даже подпрыгнул на мышонке.
— Где ты его видел? — закричал он, барабаня лаптями по впалым бокам мышонка. — Покажешь дорогу!
— Вчера… вечером, — начал светлячок, — я летал за трёхглавой горой…
— Знаю эту гору! — взвыл Граб. — Дальше что?
— Я летал и далеко впереди увидел много других светлячков, но это были не братья-светлячки. Это были… крыши. Они ярко блестели под луной. Передо мной оказался город, и я полетел по улице. Там в сухих домах сидят немного похожие на тебя… — светлячок замялся.
— Ваше величество-о! — в голос прокричали телохранители.
— Ваше величество, — охрипшим голосом повторил светлячок. — Они поют весёлые песни и звонко стучат серебряными молоточками по золотым пластинкам. У них ясные глаза и весёлые лица…
— Хватит! — перебил Граб и, обращаясь к телохранителям, приказал: — Исправить у него фонарь, и пусть служит у нас светильником. Свет от него холодный и приятный, как от гнилушки.
Король соскочил с шатающегося от усталости мышонка и стал бегать по пещере. Он даже не замечал, что одна травинка на ноге развязалась и берестяной лапоть свалился. Граб шлёпал босой ступнёй по мокрому полу, выкрикивал:
— У-у, ясные глаза! У-у, добрые лица! — Он остановился перед Главным пауком: — Ступай, Мохнобрюх, наверх и вышли в разведку кукушонка! Если всё, что наговорил этот испорченный фонарь, правда, я нарисую тебе ещё один… — Тут король задумался, потому что рисовать новый орден на пауке было негде. — Ладно, — решил он. — Я прямо из тебя самого сделаю крест и покрою золотом, которое мы завоюем.
Мохнобрюх тут же исполнил радостный танец и побежал выполнять приказание. Король пнул ногой мышонка, который успел свернуться на полу и уснуть.
— Подождём вестей от кукушонка, — проговорил Граб, снова усаживаясь на мышонка. — Будем воевать с ясноглазыми, у которых много золота и оттого весёлые лица. Я покажу им песни!
В это время Главный паук — Мохнобрюх — только что отправил в разведку кукушонка, а сам обходил дежурные посты пауков-крестовиков. Проверив, хорошо ли натянуты сети и не спят ли дежурные, Мохнобрюх заглянул в тюрьму, куда на ночь запирали пчёл-пленниц. Наработавшись за день, пчёлы лежали на дне ямы и не шевелились. Паук довольный пошёл дальше. В тюрьме для водовозов-улиток тоже всё было тихо. Улитки спали в своих хрупких домишках, но по лужицам на полу ямы было видно, что и во сне они горько плачут. И опять Главный паук остался доволен.