Выгадав момент, я стянула с себя сыроватое платье, оставшись в сорочке: уж лучше так, хоть и неловко слегка. Потом, прислушавшись, не идёт ли ещё Хилберт, решила умыться: благо тёплой воды осталось достаточно. Царапину на щеке защипало, а в голове сразу вспыхнули воспоминания о сегодняшнем дне. Да уж, он норовил занять первую строчку в топе самых нервотрёпных в этом мире.
Слушая поскрипывание механизма мельницы, я задумалась и вздрогнула, когда Хилберт вновь оказался рядом. Выпрямилась резко, едва не опрокинув таз с водой. Только и успела слегка промокнуть лицо найденным тут полотенцем.
– Нельзя так подкрадываться, – укорила йонкера.
И отпрянула слегка, когда он положил руки мне на талию, почти обжёг прикосновением через ткань сорочки.
– Боитесь? – усмехнулся. Добавил жутковатым голосом: – Тейн Мейер где-то рядом. Всегда.
У него ещё были силы шутить. Я повернулась к Хилберту, откладывая полотенце в сторону.
– Мне показалось, он наблюдал за Паулине постоянно. Это пугает, честно говоря.
– Неудивительно, – пожал плечами Хилберт. – Только вот теперь ему не удастся уйти от ответов. Мы обязательно найдём его следы. А может, он появится сам. Снова. Ведь аард влюблён в вас?
Он помалу оттеснял меня к стене, вдоль которой поднимался разогретый печью воздух. А я пятилась, пытаясь собрать разбегающиеся мысли воедино. Со стороны, наверное, это выглядело странно: как побег в замедленной съёмке.
– Не в меня. В Паулине. – Я прочистила горло, почувствовав, что в нём встаёт липкий комок.
Хилберт наступал на меня, но бежать, к своему стыду, не очень-то хотелось. Только было слегка тревожно от осознания всего этого. Что мы вдвоём в этой мельнице посреди огромного заболоченного луга. Дорога далеко. Да и любое поселение, видно, тоже. Не знала, чего было больше в душе от мысли об этом: опасения или азарта.
– Он целовал вас? Или было что-то ещё? – Голос мужа становился всё ниже.
– Целовал, – призналась я. Сейчас мне нужно быть максимально честной перед ним. Это у Паулине были тайны ото всех. Но они не мои. И приносили пока только неприятности. – Но больше ничего не было. Только я боюсь… Что он продолжит преследовать меня, Хилберт.
– Вам надо было рассказать мне о его посягательствах раньше.
– Я мало что понимала в происходящем.
В спину упёрлась тёплая побеленная чем-то стена. Я вздрогнула, когда Хилберт оказался совсем близко. Окинул меня взглядом всю: от встрёпанной, едва высохшей после дождя макушки до края подола, едва прикрывающего щиколотки.
– Я всё же постараюсь, чтобы мне больше не пришлось гоняться за вами непонятно по каким оврагам и зарослям, – слегка осипшим голосом проговорил йонкер. – Выискивать вас и ловить. Это весьма утомительное занятие.