– Буря утихает. Повезло, – только и сказал Алдрик то ли всем, то ли только Дине.
Нас оставили позади. Хилберт дёрнул меня к себе – я не стала противиться. Как ни пыталась сторониться его и избегать любых упоминаний нашей близости и намёков на её продолжение, а сейчас готова была пойти у него на поводу. Его резко вычерченное, словно по лекалу, лицо приблизилось. Облачные глаза сузились, изучая меня, раздирая на части.
– Я очень надеюсь, что всё это не было частью вашей игры, Поли, – проговорил он. – Что вы не попытаетесь ударить в спину именно здесь.
– Я думала, вы верите мне, Хилберт. – Я подняла руку и провела кончиками пальцев по его щеке, чувствуя, как дёрнулись желваки.
– Верю. – Он улыбнулся. – И это беспокоит меня. Я чувствую себя перед вами без кожи.
Он схватился за ворот плаща и слегка оттянул его в сторону. Не знаю, что произошло, но я подалась к нему первая. Привстала на цыпочки и со всем пылом ткнулась ему в губы своими. Поймала дыхание, глубокое, слегка неровное, горячее. Зов в голове стал чуть громче, взвился, пытаясь надавить, но через миг погас, как смытая волной горящая бумажка. Хилберт прижал меня к себе, не торопясь завершать поцелуй. Он то гладил мою шею, то прихватывал пальцами за подбородок, слегка сжимая – пока я совсем не позабыла, где мы вообще находимся. Пока нас не окликнули. Стыдно…
Я качнулась назад, проводя языком по губам, дыша часто, до онемения пальцев комкая плащ на плече мужа.
– Теперь можно и в Пустошь, – Хилберт коснулся уголка моего рта большим пальцем.
И как ни в чём не бывало пошёл дальше, ведя меня за собой.
Я думала, что идти мы будем несколько дней. И жалела, что, несмотря на возможность управлять волей пленника, не умею читать его мысли. Всё казалось, что он обязательно приведёт нас куда-то не туда. Прямиком в засаду, где нас окружат и перебьют. Возможно, только меня оставят, потому что я, как назло, многим здесь нужна. Скорее всего, и псевдосестрице тоже.
Но оказалось, что дорога до нужного места не так уж длинна. Мы, правда, успели сделать ещё один привал, но ещё не начало темнеть, как, пройдя чуть в стороне от стены гор, вышли к ней снова. К тому времени слабая пыльная буря, от которой все спасались только шарфами, прикрывающими лицо, закончилась. Тонкая колючая взвесь ещё витала в воздухе, мешая свободно дышать и видеть дальше чем на двадцать метров. Но когда она начала опадать, среди мутной пелены проступило стоящее на склонах гор небольшое поселение. Издалека оно выглядело скоплением ласточкиных гнёзд. Но чем ближе мы подходили, тем отчётливее становились очертания вполне обычных коробок домов. Некоторые были сложены из камня, другие – из дерева, но их встречалось не так уж и много. Видно, всё же древесина здесь была более редким материалом, хоть у подножия горной гряды ещё стоял мёртвый лес. Раньше он был, наверное, очень обширным, но теперь всё дальше отступал в Пустошь, потому как самые ближние к границе деревья уже вырубили. За столько-то лет – и неудивительно.