Наверное, им было просто интересно. А может, они ждали подвоха.
– Куда она ушла? – Хилберт снова повернулся к женщине. – Бессмысленно отпираться. Она была здесь, а значит, вы её знаете. Просто скажите, где её искать. Мы не причиним никому зла. И Эдит тоже. Нам нужно с ней поговорить.
– Я её сестра, – добавила я. – И если вы хотите что-то изменить в вашей жизни и попытаться вернуть Изгнанных в обычный Облик, избавить их от опасности поглощения Пустошью, скажите, куда ушла Эдит.
– Она никогда не говорит, куда уходит, – заговорил мужчина за моей спиной. Его голос показался знакомым.
Хилберт обернулся быстрее, чем я. Вперёд, раздвинув других зевак, вышел Науд Месс – недавний наш помощник. Но весьма молчаливый и скрытный, как выяснилось. Впрочем, нечто подобное я подозревала на его счёт. Йонкер, похоже, немало удивился.
– А тебе откуда знать? – Он подошёл к мужчине, отпустив мою руку. – Хочешь сказать, ты замешан в нападении на Волнпик? И на Грутвивер?
– Нет, я в этом не замешан. Я всего лишь охотник. – Тот слегка развёл руками. – Но я знаю многое, потому что ещё нахожусь в ясном разуме. Ну и выполнял несколько её просьб.
Он повернулся вдруг – и люди расступились беспрекословно. Похоже, здесь он занимал достаточно высокое положение, если такое вообще возможно в Пустоши. Охотник поманил нас за собой, видно, подальше от лишних ушей – и пришлось идти за ним. Никто нам не помешал. Никто не попытался увязаться следом – и скоро все зеваки, которые остались на месте – обсудить случившееся, – потонули в мутной дымке, что окутывала всю деревню.
Науд провёл нас до одного из домов: уже более добротного и большого, чем та хибара, в которой мы ночевали на пути к Пустынному Храму. Внутри всё было устроено аскетично, но крепко: похоже, вот-вот покидать этот мир охотник не собирался. Наоборот – он намеревался жить ещё долго в облике человека, которому нужна и посуда, и кое-какая мебель, и очаг посреди комнаты. Огонь в нём уже потух, но угли ещё светились алыми переливами. Науд быстро подбросил пару сухих веток, поворошил, и пламя помалу разгорелось вновь.
– Располагайтесь, кто где может. – Он широким взмахом руки обвёл своё жилище. – А этого, – кивнул на пленника, который так и таскался с нами, – можете отпустить. Он вам бесполезен.
– Он привёл нас сюда, – пояснил Хилберт. – И уже этим оказался полезным.
– Он больше ничего не знает.
– Я ещё не знаю, что захочешь сказать нам ты.
– При нём я не буду говорить, – твёрдо отрезал Науд и невозмутимо уставился на него, ожидая ответа.
Я подошла к пленнику и безмолвно приказала ему уходить. Наверное, в нём и правда не было больше никакого прока. Когда я отпущу его разум, он, скорей всего, всё забудет – слишком большое напряжение сковывало его эти дни. Наверное, даже большее, чем меня. Мужчина просто встал и медленно, заторможенно вышел, а я вернулась на своё место рядом с Хилбертом. Науд проследил за мной, нахмурив светлые брови: его прошлая приветливость куда-то улетучилась – и проступил через маску весельчака и зубоскала тот самый мрак, что почудился мне однажды в его глазах.