— Вы не поверите, друзья, но попробуйте угадать, кого я встретил сейчас в мужском туалете третьего этажа.
— Крутоярова. И он отдал вам долг, — высказал свое мнение Брянцев.
Он был рад, что так ненавязчиво меняется тема разговора.
— Не иначе, как Инну Владимировну, — иронично предположил Кононенко.
Преподавательница английского Айхель Инна Владимировна была местной примадонной, и в среде педагогов было известно, что физик неровно дышит в ее сторону.
— Вы почти угадали Борис Борисыч, — неожиданно согласился с ним физик. — А вот с Крутоярова долг получить практически невозможно, Юрий Андреевич, так что вы не правы.
Так вот, сначала я тоже подумал, что эта женщина — Инна Владимировна, но потом разглядел… Представляете, коллеги, только я задумался над смыслом бытия и даже добился кое-какого результата, как вдруг чувствую, что в соседней кабинке кто-то есть.
— Ну конечно, — оскалился в непристойной улыбке Кононенко.
— Самое главное, что я, перед тем как занять позицию, заглядывал туда и точно знал, что там никого не было. И вдруг слышушебуршание. Потом вдруг зацокали каблуки, ну знаете, когда дамы ходят, у них каблучки так стук-стук-стук по бетонному полу. И здесь то же самое. Я обомлел. Ну, думаю, похоже, я в женскую уборную по ошибке зашел. Потом огляделся и вижу под потолком родимая надпись. Вы же знаете, там начертано с самой осени: "Ты вымыл руки перед тем, как браться за…" Ну нет, думаю, в женском туалете последнее слово не актуально, так что я правильно вошел.
И стало мне интересно, господа, кто же там каблучками искры из пола вышибает. Натянул быстрее брюки, чувствую не успеваю. Выскакиваю из кабинки и вижу: спину женщины, выходящей из уборной. Я сначала подумал, что это Айхель. Костюмчик у нее точь в точь как у Инны, а потом смотрю — нет. Эта, туалетная, на полголовы выше, волосы светлые, но не короткие и кудрявые, как у Инны, а длинные, и ноги… Ноги у нее получше, поизящнее будут, чем у Инны, вздохнул физик. — А далее, выхожу я вслед за ней из уборной, а в коридоре учащиеся со второго курса. Стоят, лыбятся. Она, эта женщина, не смущаясь, подходит к ним и что-то спрашивает, потом выходит на лестничную площадку и спускается на первый этаж. Тут-то я разглядел, что это не Айхель, но такая дама!.. Конфетка! Мечта поэта! А теперь представьте, что должны были подумать второкурсники, увидев сначала ее, а потом меня, выходящими из этого заведения. Они же эти тупые американские фильмы смотрят. А зачем там женщин по мужским туалетам водят, они уже понимают.
— А вы, значит, приводили эту высокую с более изящными, чем у меня, ногами в уборную совсем за другим, Борис Борисович? — услышали педагоги женский голос.