– Простите?
– Я спрашиваю: твоя девушка готова? Понимает ли она, что ей предстоит?
– Да, конечно. Я всё ей объяснил.
– Ну и как она к этому отнеслась?
– Что? А, да, да… Гм… Так, как я и рассчитывал. Она не испугалась.
– Осталось меньше трёх биочасов.
– Знаю.
На этом разговор оборвался, и Харлан снова остался наедине со своими мыслями и щемящим сознанием того, что ему предстоит дорогой ценой искупить свою вину.
Когда с загрузкой капсулы и отладкой управления было покончено, появились Харлан и Нойс. Они были одеты так, как одевались в сельской местности в начале
20-го века.
Нойс внесла несколько исправлений в рекомендации
Харлана относительно её костюма, ссылаясь на своё женское чутьё в вопросах одежды и эстетики. Она тщательно выбирала детали своего одеяния по рекламным картинкам в соответствующих томах еженедельника и внимательно разглядывала вещи, доставленные из десятка различных
Столетий.
Несколько раз она обращалась к Харлану за советом.
Он пожимал плечами.
– Когда говорит женское чутьё, мне лучше молчать.
– Слишком уж ты покладист, Эндрю. – В её веселости было что-то неестественное. – Это скверный признак. Что стряслось с тобой? Ты на себя не похож. Вот уже несколько дней, как я просто не узнаю тебя.
– Ничего не случилось, – уныло отвечал Харлан.
Увидев их в роли аборигенов 20-го Столетия, Твиссел натянуто рассмеялся.
– Сохрани меня Время! Что за уродливые костюмы носили эти Первобытные люди, и всё-таки даже этот отвратительный наряд не в силах скрыть вашу красоту, моя милая, – обратился он к Нойс.
Нойс одарила его приветливой улыбкой, и Харлан, стоявший рядом с ней в мрачном молчании, был вынужден признать, что в старомодно галантном комплименте
Твиссела есть доля истины. Платье Нойс скрывало красоту её тела; косметика сводилась к нескольким невыразительным мазкам краски на губах и щеках, брови были уродливо подведены, и – самое ужасное – прелестные длинные волосы были безжалостно подстрижены. И всё же она была прекрасна.
Сам Харлан уже освоился с тем, что ему давит пояс и жмёт под мышками, пригляделся к мышиной серости красок грубо сотканной ткани: ему не раз приходилось носить странные костюмы чужих Столетий.
– Мне бы очень хотелось установить в капсуле ручное управление, как мы собирались, – обратился Твиссел к
Харлану, – но, оказывается, это невозможно. Инженерам необходим для этого достаточно мощный источник энергии, а таких источников вне Вечности нигде нет. Мы забрасываем вас в Первобытную Эпоху, изменяя отсюда локальную напряжённость Темпорального поля. Но нам всё же удалось установить рычаг возврата.