.
И открытые, и завуалированные отсылки к классическим источникам вставлялись в текст намеренно. Авторы эпохи Возрождения делали так довольно часто. Цитаты древних, особенно классиков, греков, римлян, добавляли авторитетности любому мнению и комментарию. Как мы сегодня цитируем в книгах научные труды, люди прошлого ссылались на античных мудрецов в уверенности, что те знали обо всем больше. Кроме того, цитаты льстили читателю, который чувствовал себя очень умным, когда узнавал отсылки в современном тексте. (Сегодня авторы тоже понимают, что это хорошая тактика.)
В истории с Перуджино и ультрамарином мы видим художника не просто как живописца, а как ловкого трюкача. Ему удается сделать так, чтобы пигмент исчез, а затем снова появился. И если это напоминает историю с Буффальмакко, то отнюдь не случайно. По всему тексту разбросаны похожие поучительные истории, проясняющие позицию Вазари. Лейтмотив «Жизнеописаний» — сходство художника с волшебником, иллюзионистом. Визуальные трюки позволяют достичь фантастического правдоподобия, демонстрируют почти магические способности художника. Щит с «Медузой» Леонардо испугал его отца, который подумал было, что это настоящая Медуза. Аналогично в «Жизнеописании» Брунеллески Донателло натыкается на резное распятие и разбивает яйца, которые нес в фартуке.
Знание латыни и греческого требовалось, чтобы понимать античные истории во всей их сложности. Но они так часто пересказывались в более простой форме, что каждый художник знал о них, даже если вообще не умел читать.
В то же время сам факт писательства поднимал статус Вазари, как поколением ранее он поднял статус Альберти. К тому же классические авторы вдохновляли его и давали уверенность в том, что он выбрал достаточно возвышенную тему (если любимые всеми классики писали биографии выдающихся людей, то это, несомненно, почтенное занятие). И Вазари был готов начать. Оставалось только найти главного героя, но тут не требовались долгие размышления.
Микеланджело, который не умел писать на латыни, но прекрасно владел тосканским наречием, разумеется, был лучшим кандидатом на роль главного героя для национальной истории, написанной на национальном языке, вознесшемся до изящества латыни. Микеланджело выглядел героем, чья судьба и величие были предначертаны свыше, идеальным образцом человека и творца, а потому мог стать центром всего проекта Вазари.
Сам Джорджо тоже имел свой прообраз в античном мире. Был и среди античных авторов один выходец из ремесленников, который добился славы тем, что писал о своей профессии с точки зрения профессионала. Речь идет об архитекторе Витрувии. Его «Десять книг об архитектуре», посвященные императору Августу, оставались значимым трудом и при жизни Вазари. Витрувий получил хорошее образование, много путешествовал и отличался широкой эрудицией. Но в то же время он был ремесленником, который строил катапульты для Юлия Цезаря во время Галльской войны. Его трактат представлял архитектуру свободным искусством, уходящим корнями в философию. Витрувий считал, что образование архитектора должно охватывать и высокие области вроде космологии и городского планирования, и мельчайшие детали замешивания штукатурки и прокладки канализационных труб. Книга сочетала в себе редкую теоретическую строгость и множество практических советов. Она была написана своеобразным, иногда даже грубоватым стилем. В древнем мире не существовало ничего подобного. Ее влияние на Средние века и Возрождение сложно переоценить.