.
В 1552 году Филиппо Нери провел свое первое паломничество в Семь церквей для шести-семи человек. Через десять лет за ним последовало уже несколько тысяч. Посетить все церкви в один день означало получить полную индульгенцию, отпущение всех накопившихся грехов. Даже немощные люди были в силах одолеть этот сложный маршрут. Богатые пилигримы часто объезжали Семь церквей в карете. В результате молитва могла занять несколько дней. Большинство людей отправлялось в путь весной или летом, пользуясь тем, что день становится длиннее, а погода теплее. То, что Вазари, богатый человек шестидесяти двух лет, предпринял пешее паломничество в холодные дни февраля, показывает, как убедителен был миссионер Филиппо Нери[369]. Паломничество сопровождалось песнями, а заканчивалось обычно гомилиями[370], которые читал сам Нери, и, разумеется, в финале всех ждала совместная трапеза.
Вазари не только заботился о душе, но и мудро устраивал свои земные дела в предчувствии смерти. Хотя у него и Никколозы не было детей, в 1573 году он изменил завещание так, чтобы разделить свою собственность между пятью племянницами и двумя племянниками. (Не осталось никаких упоминаний о детях, которых родила ему сестра Малышки, что свидетельствует только о том, как мало мы знаем даже о человеке, оставившем после себя столько документов.) Свой дом в Ареццо с садом и прекрасными фресками он оставил детям своего брата Пьетро, с предупреждением, чтобы они ничего не меняли внутри. Это указание сохранило дом, и теперь мы можем его увидеть таким же, как при жизни Вазари. Малышка получила другую его собственность. Изначально их семейная капелла находилась в приходской церкви Санта-Мария. Но в XIX веке ее перенесли в аббатство Святых Флоры и Луциллы. Этот монастырский комплекс появился еще в XIII веке на краю города. Но уже во времена Вазари город поглотил его, и он сам перестроил церковь по изящному классическому проекту. Там и находится его совместный автопортрет с Малышкой: они изображены в обличии Никодима и Марии Магдалины.
В марте 1573 года Вазари был уверен, что успеет закончить Царскую залу вовремя, к празднику Тела Христова, который выпадал в том году на 21 мая. Как многие художники того времени, он рисовал лица и руки в последнюю очередь, когда вся работа мастера и его подмастерьев была закончена. С помощью Боргини он сделал надпись, которая выражала почтение двум его господам: папе и великому герцогу Тосканскому[371].
За три недели до церемонии открытия Боргини советовал своему другу поостеречься, выражая почтение главе другого государства в надписи, которая будет находиться в Ватикане: